Инферно - Дэн Браун (2018)

– Это сократит список возможных претендентов. – Она перевела взгляд на следующую строфу. – Но дальше… дож, «что лошадей оставил без голов»? – Она подняла взгляд на Лэнгдона. – А есть такой дож, что отрубал головы лошадям?

Этот вопрос напомнил Лэнгдону жуткую сцену из «Крестного отца».

– Мне на ум ничего не приходит. Но еще этот же дож «кости собирал незрячих». – Он взглянул на Ферриса. – У вас ведь телефон с Интернетом?

Феррис быстро достал смартфон и показал свои распухшие красные пальцы.

– Боюсь, мне будет трудно справиться.

– Давайте я, – сказала Сиенна, забирая у него телефон. – Ищем венецианского дожа с добавлением обезглавленных лошадей и костей слепых.

Она быстро начала набирать на миниатюрной клавиатуре.

Еще раз пробежав глазами по тексту, Лэнгдон продолжил чтение вслух.

И, преклонив затем колена в мусейоне,

В убранстве злата мудрости святой

Прильнет к земле, чтобы услышать

Журчанье капель в гулкой тишине.

– Впервые слышу слово «мусейон», – признался Феррис.

– Это древнее слово означает святилище Муз, – ответил Лэнгдон. – В Древней Греции мусейон был местом, где собирались просвещенные граждане, чтобы обменяться мнениями о литературе, музыке и искусстве. Первый мусейон был основан Птолемеем в Александрии за несколько веков до Рождества Христова, и при нем находилась Александрийская библиотека, а затем появились сотни мусейонов по всему миру.

– Доктор Брукс, – сказал Феррис, с надеждой глядя на Сиенну, – а вы не можете посмотреть, есть ли мусейон в Венеции?

– Вообще-то их там десятки, – с веселой улыбкой произнес Лэнгдон. – Только теперь они называются музеями.

– А-а… – разочарованно протянул Феррис. – Похоже, нам придется забросить сеть пошире.

Сиенна продолжала печатать запросы, терпеливо вводя все новые данные.

– Ладно, итак, мы ищем музей с дожем, который отрубил головы лошадям и собирал кости слепых. Роберт, а есть идеи, какой это может быть музей?

Лэнгдон уже перебирал в памяти самые известные музеи Венеции – Галерею Академии, Ка-Реццонико, палаццо Грасси, коллекцию Пегги Гуггенхайм, музей Коррер, – но ни один из них не подходил под это описание.

Он снова перевел взгляд на текст.

И, преклонив затем колена в мусейоне,

В убранстве злата мудрости святой…

Лэнгдон усмехнулся.

– Вообще-то в Венеции есть один музей, который точно подходит под описание «мусейон в убранстве злата мудрости святой».

Феррис и Сиенна выжидательно на него смотрели.

– Собор Святого Марка, – объявил он. – Самый большой действующий храм в Венеции.

На лице Ферриса отобразилось сомнение.

– Действующий храм – музей?

Лэнгдон кивнул:

– Да, как и комплекс Ватикана. Более того, внутреннее убранство собора знаменито тем, что украшено цельными золотыми пластинами.

– «Мусейон в убранстве злата», – взволнованно произнесла Сиенна.

Лэнгдон кивнул, не сомневаясь, что в строфе говорится именно о соборе Святого Марка. Веками венецианцы называли его La Chiesa d’Oro – Золотой церковью, – и Лэнгдон считал ее внутреннее убранство одним из самых эффектных церковных интерьеров в мире.

– В стихотворении говорится о преклонении колен, – добавил Феррис, – а церковь – вполне подходящее для этого место.

Сиенна уже вновь лихорадочно печатала.

– Я добавила в поиск собор Святого Марка. Искать дожа надо там.

Лэнгдон знал, что дожей в том соборе будет предостаточно – по сути, он являлся в прямом смысле базиликой дожей. Приободрившись, он снова вернулся к тексту.

И, преклонив затем колена в мусейоне,

В убранстве злата мудрости святой

Прильнет к земле, чтобы услышать

Журчанье капель в гулкой тишине.