Земля мертвых - Земля мертвых (2019)

Он ждал своего гарантированного перевода в бюро по противодействию незаконному обороту наркотиков, подразделение Центрального управления судебной полиции, на улице Труа-Фонтано, в Нантере.

– Без улицы тебе никак.

– Ошибаешься. Смысл моей жизни в Тедди. Пора мне уже остепениться.

Под занавес она задала последний вопрос, которого он ждал:

– У тебя кто-то есть?

Корсо подумал о Мисс Берет. Он видел ее не чаще обычного, но сам факт, что она оставалась частью его пейзажа, был знаменателен.

– Да, – бросил он с некоторым вызовом.

– Что-то серьезное?

– Будущее покажет.

К Эмилии уже вернулась ее улыбка – и презрительные манеры. Его бывшая супруга вроде амебы: она бы выжила в атомном взрыве.

– Ты всегда был не способен сохранить женщину.

– Возможно, но я сумею сохранить сына.

Прежде чем подняться, Эмилия схватила бокал Корсо и плюнула в него. Может, такова болгарская традиция, но его это не смутило. Вообще-то, ему совсем не хотелось выпивать с кошмаром своего прошлого.

Некоторое время спустя, когда примирение уже шло полным ходом, они – Тедди, Барби и он сам – отправились отметить это в любимый ресторан маленького принца – «Макдоналдс», недалеко от станции метро «Люксембург-Пантеон», на бульваре Сен-Мишель, в Пятом округе.

Как-то без особых разговоров Барби стала названой крестной Тедди. Не в религиозном смысле слова, скорее в полицейском. Если мальчику будет что-то угрожать, к бою изготовятся двое.

Счастье никогда не приходит в одиночку.

Месяц спустя, в феврале 2017 года, Корсо получил работу в Центральном управлении судебной полиции. Конечно, он не стал шефом (в Центральном бюро по противодействию незаконному обороту наркотиков насчитывалось около ста пятидесяти человек), но на нем теперь лежало больше ответственности, и он мог считаться в системе номером два или три. Корсо не особенно радовался тому, что снова будет иметь дело с наркотиками – когда ты бывший торчок, то всегда боишься проснуться со шприцем в локтевой вене, – но согласился на пост, который и лучше оплачивался, и предполагал фиксированные часы работы. Аллилуйя!

Изредка до него доходили новости о деле Собески, в основном через Барби. Мишель Тюреж вел процессуальные действия уже больше восьми месяцев: десятки допросов, множество очных ставок, экспертиз, обысков: хочешь не хочешь… И все это лишь для того, чтобы тома дела высились до потолка и только подтверждали тяжкие обвинения, выдвинутые в отношении вышеупомянутого Филиппа Собески.

Похотливый художник больше не дергался. Он отрицал все разом, цепляясь за свои алиби. Что до Блэкпула, он упорно утверждал, что провел ночь с неким Джимом, английским проститутом, следов которого так и не удалось отыскать. А когда упоминали о его логове на улице Адриена Лесена и материальных уликах, он заявлял, что это «подстава», что было прямо-таки трогательной наивностью.

Столкнувшись с подобной линией защиты, суд все же счел себя обязанным проверить список врагов Собески, главным образом, чтобы не столкнуться с неприятными сюрпризами в ходе процесса. Это перечисление было достойно арии со списком Лепорелло из оперы «Дон Жуан» с его «mil e tre»[67] имен покоренных красавиц. За почти двадцать лет тюрьмы Собески сумел вызвать уважение, но также и ненависть многих заключенных. Однако ни один из них не представлялся настолько хитроумным или дерзким, чтобы организовать подобные убийства с единственной целью – перевести стрелку на старого врага по отсидке.