Земля мертвых - Земля мертвых (2019)

Юнона даже не удостоила его ответом: она со спокойным видом снова взялась за шлифовку бронзы, отчего над ее руками поднялось легкое облачко зеленой пыли.

Чтобы не уходить вообще ни с чем, Корсо позволил себе еще несколько вопросов:

– Могли бы вы назвать ваши отношения с Собески регулярными?

– Скорее пунктирными.

– То есть?

– Мы встречаемся – отлично. Не встречаемся – тоже отлично.

– Как долго продолжается ваша связь?

– Два года.

– Где и как вы познакомились?

– В Школе изящных искусств. Он пришел рассказать нам свою историю.

Корсо представил себе раскаявшегося арестанта, выступающего перед аудиторией покоренных его личностью студентов с повествованием о своем призвании художника. И почувствовал, как в нем растет острая антипатия к этому мерзавцу, – но действительно ли он убийца?

– Сыграл ли свою роль в вашей привязанности к Собески тот факт, что он признанный художник?

– Нет. Я не нуждаюсь в наставнике.

– А то, что он бывший преступник?

– Да.

Корсо вздрогнул. Юнона улыбнулась ему краешком губ и продолжала водить наждаком туда-сюда по бронзовому торсу.

– Вы ведь именно это хотели услышать, верно?

Она сняла лыжные очки и остановилась, чтобы перевести дух.

– Эх, отправила бы я это старое дерьмо на свалку!

– Вам не нравятся эти скульптуры?

– А вам нравятся?

– А в чем заключается ваша собственная работа?

Она указала на накрытый грязной тряпкой предмет, лежащий на табурете в нескольких метрах от них:

– Я делаю миниатюры.

– Что они изображают?

– Я не могу вам показать. Они сохнут…

Корсо спиной ощущал улыбку Барби – его напарницу забавляла эта развязная бунтарка, нисколько не напуганная ее шефом.

– Как вам кажется, сейчас Собески испытывает какие-нибудь неосознанные жестокие стремления?

– Откуда мне знать? – ответила она, доставая из кармана халата пачку сигарет. – Во всяком случае, со мной он всегда нежен, как ангел.

Корсо задумался о том, каким нежностям бывший арестант мог предаваться со своей воскресной Камиллой Клодель. Приходилось ли ей снаряжаться поясом с притороченным фаллоимитатором, чтобы старый фавн кончил?

– Можете ли вы назвать ваши интимные отношения… нормальными?

– Что вы называете «нормальными»?

Корсо реально подставлялся.

– О’кей. – Он резко прекратил разговор, в котором уже заметно увяз. – Приходите завтра по адресу: набережная Орфевр, дом тридцать шесть, чтобы зафиксировать ваши показания.

– У меня есть выбор?

– Нет.

– Ну прям как в телесериале!

Они уже уходили, когда Корсо передумал и указал на произведение, скрытое под тряпкой:

– И все-таки можно взглянуть?

С театрально преувеличенным недовольством Юнона вздохнула и поднялась с места, чтобы снять покров со своей работы.

Это была скульптура из гончарной глины, изображающая очень худую молодую женщину и отощавшего демона, слившихся в объятии. Они замерли в позе «69», однако стоя, что означало, что голова инкуба находилась внизу, он впился когтями в землю, а рылом уткнулся во влагалище девушки, которая, в свою очередь, с наслаждением сосала его член.

Совершенно очевидно, эта чудовищная скульптура была автопортретом.

40

– Мы движемся к провалу, – заявила Барби.

На Парижской окружной один за другим сменялись выезды в юго-западном направлении, удаляясь от плохих кварталов, чтобы попасть в Шестнадцатый округ. Как если бы они следовали за движением солнца, повторяя его траекторию и постепенно, как к зениту, приближаясь к сверканию больших денег, зелени и роскошных особняков Ла-Мюэт и Пасси.

– Если Диана Ватель предъявит алиби вроде этого, – продолжала она, – можно считать, что мы совершенно облажались, и надо начинать поиски подозреваемого в другом месте.