Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка (2020)

Но группу им дали, Никита написал официальное заявление, и теперь они неслись по указанному Саломией — а Никита и на секунду не сомневался, что писала его жена, — адресу. Столб дыма они увидели еще издали, на повороте их обогнала пожарная машина. Тревога сжалась в груди Елагина стальной пружиной.

«С ней все будет хорошо. Ее там нет. Ее оттуда перевезли, ведь отцу больше не перезванивали, они уверены, что деньги будут в самое ближайшее время». Он твердил себе это как мантру, но предчувствие холодило изнутри, постепенно пробирая глубже, до самых костей.

Пламя полыхало, огненные языки лизали небо, группа захвата рассредоточилась, оцепив горящий дом, не мешая пожарным. Никита словно врос в землю, Димыч растерянно топтался рядом, в отчаянии глядя то на пожар, то на Никиту, а тот даже с места сдвинуться не мог.

Юра вызвал следственную бригаду, поскольку захватывать уже было некого. Пожар потушили достаточно быстро, и теперь спасатели разбирали обрушившуюся кровлю и стены. Димыч что-то без конца говорил, наверное чтобы морально поддержать Никиту. Но до того в лучшем случае доходила третья часть, а то и меньше.

— Вроде как взорвался газовый балон, — сказал им Юрка, подбежавший на минутку перекурить, — а там уже следствие установит.

Никита сглотнул, но ничего говорить не стал, он, сцепив зубы, повторял себе, что с его женой и сыном ничего случится не может, все что угодно могло произойти, только не это.

— Есть два трупа, женский и мужской, — доложился Юре один из его сотрудников.

— Пойду гляну, что там, — Юра затушил сигарету и направился к коллегам. Через некоторое время он махнул младшему брату, делая знак подойти ближе.

— Никита, посмотри, тебе знакомы эти вещи? — показал полиэтиленовый пакет с золотыми украшениями. И Никита смотрел, запоздало понимая, что то, чего он страшился, что неотвратимо наползало и преследовало его, свершилось. И никакие мантры не помогли.

Это было ее обручальное кольцо, тот бриллиантовый гарнитур, что Никита подарил ей на день рождения, и цепочка с подвеской в форме двух сердечек.

— Это ее золото, Никита? — тихо переспросил Юра.

— Где… Где… это… было? — Никите казалось, он говорит быстро и внятно, на самом деле каждое слово выдавливалось как под прессом.

Юра не ответил, но посмотрел с таким сочувствием, что он сам все понял. Отодвинул Юрку в сторону и шагнул к обугленным развалинам. Ноги отказали, Никита рухнул на колени и даже попытался ползти дальше, но его будто сковало по рукам и ногам. Он стоял на коленях и смотрел на лежащее перед ним пепелище, не в силах подняться. А потом услышал вой.

Жуткий, утробный вой. Нечеловеческий, звериный. Так может выть дикий зверь, который, прийдя в логово, находит вместо своей самки груду свалянной шерсти, а вместо выводка — кровавое месиво. «Разве здесь водятся дикие звери?» — подумал Никита отстраненно, слушать этот вой было невыносимо, он даже голову руками накрыл. Но зверь выл, не переставая, Никите стало его жаль, неужели еще кто-то может чувствовать такую боль, неужели еще чье-то сердце способно так сгорать, наживую превращаясь в горстку пепла?

— Никита, Никитка, ну что же ты, — сквозь пелену продрался знакомый голос, — вставай, родной.

Никита медленно опустил руки и поднял вверх невидящие глаза. Проступили контуры, потом изображение стало четче, будто проявилось на фотопленке. Верный Димыч тормошил его, пытался поднять, а по лицу друга, покрытому сажей и копотью, пролегли мокрые дорожки. Никита обперся о его плечо и сделал усилие, чтобы встать. И только потом понял, что больше не слышит звериного воя. И что это выл он сам.

Глава 28