Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка (2020)

— Саломия, ты знаешь, чем я на самом деле занимаюсь? Мой отчим думает, что я поставляю медицинское оборудование, но это только прикрытие. Под видом медоборудования я поставляю системы слежения и прослушки для спецслужб, моими услугами пользуются даже государственные службы безопасности. Когда я узнал, что ты связана с Елагиными контрактом, меня это заинтересовало, и я решил следить за ними.

— Но почему? Какое тебе до этого дело? — не могла понять Саломия.

— Я был под впечатлением от нашей встречи, но меня насторожили ваши отношения с мужем, а потом я узнал о контракте. Ты ввязалась в слишком опасную сделку, Саломия, ваш обман мог выйти тебе боком, в Штатах не так просто обвести вокруг пальца систему. И я подумал, что они захотят избавиться от тебя, поэтому установил прослушку, куда смог получить доступ — в офисе твоего мужа, я приходил к нему обсудить сотрудничество, и в машину Нины Андреевны, она часто приезжала к отчиму. С ним говорить бесполезно, он ест у Елагиных с рук, не удивлюсь, если на деле в клинике окажется их доля.

— Ты бредишь, Вадим, — уверенно сказал Саломия, но тот достал небольшое продолговатое устройство, положил на столик возле ее кровати и нажал на воспроизведение. В тишине больничной палаты зазвучали голоса, и Саломия сразу узнала оба, один старческий, вечно недовольный, Нины Андреевны, и второй, скрипучий и неприятный — Михаила Ермолаева.

— Миша, хватит жевать сопли и вспоминать вашу с Сашей размолвку. Я прошу твоей помощи, а жаловаться иди к жене.

— Ладно, неправ, признаю, — Саломия поразилась, как тут же присмирел Ермолаев, — говорите.

— Убери ее, Миша. Только аккуратно, чтобы не подкопались, так как ты умеешь.

— Да с чего вы взяли…

— Гиревич, Катков, Андрющенко… Хватит, или мне дальше перечислять?

— Хватит, — ворчливо проговорил Ермолаев, — я с вами себя пацаном ссыкливым чувствую. Вы уверены? Она вроде как беременная от вашего внука, все ж родная кровь…

— Давай без причитаний, — оборвала его старуха, — девчонка по контракту должна передать наследство моему внуку, никто не ждал, что она забеременеет. Теперь ее ребенок сможет претендовать на наследство, как прямой наследник Фон-Росселей, я не могу так рисковать.

— Да, — задумчиво протянул Ермолаев, — скорее всего.

— Ушлая девица попалась, — процедила старуха сквозь зубы, — быстро сориентировалась. Как же с вами легко, с мужчинами, ну почему вы не умеете когда надо завязать на узел свои хотелки? Мой внук повелся, как идиот, и твоя дочка хороша, не могла его удержать?

— Оставьте в покое мою дочь, — не слишком приветливо сказал Ермолаев, — если вы так хорошо осведомлены, значит и расценки мои вы знаете. Кстати, девка ведь еще не вступила в наследство? Не боитесь, что ничего не получите?

— В контракте мой внук признан ее основным наследником, так что Никита унаследует состояние Фон-Росселей согласно контракту в порядке наследственной трансмиссии.

— Дальновидно, — согласился Ермолаев, — выходит, вам по-любому выгодно было от нее избавиться.

— Мы не убийцы, Миша, если бы не ее беременность, Никита по-тихому развелся бы с ней, она получила бы свои деньги и шла на все четыре стороны. Но эта голодранка решила меня переиграть. Как появился ребенок, все понеслось в тартарары.

— Хорошо, я понял. ДТП, похищение, нападение?

— Действуй на свое усмотрение. Я в любом случае помогу прикрыть следствие.

Дальше разговор оборвался, Саломия в оцепенении вжалась в подушку. Оказывается, ее малыш встал на пути честолюбивых планов старухи Елагиной, но разве Никита об этом не знал?

— Это еще не все, Саломия, — тихо сказал Вадим. А дальше она услышала голос Никиты. Она вцепилась пальцами в простынь, и каждое слово врезалось в сердце заточенным кинжалом, оставляя кровоточащие раны.