Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка (2020)

И снимок тетрадного листа с задачей и нарисованным внизу смайликом. Никита сообразил, что Данька слишком мал, оценки им еще не ставят, а смайлик, видимо, означает высокий балл.

— Вот и он, легок на помине! Говорю тебе, мы подружимся, — подмигнул приятелю, а сам испытал непонятную радость от этого бесхитростного сообщения. Семаргин снова моргнул.

— У тебя что, есть его номер?

— Не было. Теперь есть, — ответил Никита, сохраняя контакт. — А мой он, скорее всего, попросил у матери. Вот такая она безрассудная материнская любовь.

Но Димыч продолжал смотреть с непонятной тревогой, у него всегда интуиция работала безотказно.

— Не нравится мне эта затея, Никитка.

Никита вздохнул и попытался успокоить Семаргина:

— Послушай, все будет хорошо. Я просто ее трахну, ты запишешь это на камеру, и все. А если она еще намордник свой снимет, считай мы сорвем джек-пот, вот скажи, как долго она будет выбирать, слиться с тендера или слиться в порно-хаб?

— А если не даст? — Димка смотрел на Елагина с сомнением.

— Если не даст, значит мне пора тюнинговаться. В любом случае я в выигрыше, Димыч, не выгорит с Фон-Россельшей, так хоть будет чем себя занять на ближайшее время. Давай, жуй, чего замер как памятник? Твое здоровье! — Никита салютнул бокалом и одним глотком допил виски.

Никита не стал задерживать друга, он и так позволил себе понаглеть, утащив Димыча от семьи, зная, как тот любит свою Светку и их малышню. Не стал искушать судьбу и садиться за руль выпившим, а позволил Семаргину вызвать сотрудника, который развез их по домам. Если бы сам вел машину, с удовольствием прокатился бы по ночному городу, а так на заднем сидении Елагин чувствовал себя, будто в инвалидной коляске.

Сегодняшний день серьезно разбередил ему душу. То, что он до сих пор не смирился со своей потерей, не было для него новостью, а вот то, что его может выбить из колеи встреча с новоявленной мстительницей, серьезно озадачило. Да еще и мелкий Даниэль откуда-то взялся, надо же, он сегодня безвозмездно подработал репетитором у отпрыска Фон-Росселя, может, есть смысл устроиться на постоянной основе?

Увидев Данилу, Никита вновь вспомнил своего сына. Каким бы он был, на кого был бы похож? И почему-то неизменно всплывала забавная мордаха с торчащими ушами и недостающими зубами. Его сын мог быть таким как Даниэль, но ему не позволили родиться…

…Никита стоял в кухне, упершись лбом в прохладное стекло. Он давно перестал задавать себе вопросы «за что?», «почему?», «для чего?». Зачем так обошлись с его девочкой, почему все это с ними произошло, и для чего ему теперь жить. Ответов все равно не было, как и обещанного всеми лечения временем.

Тогда, восемь лет назад, Никита лично поехал к Любовь Сергеевне, чтобы сказать о гибели ее внучки, ему казалось справедливым, что именно он должен произнести страшные слова: «Вы доверили мне светлую девочку, а я не смог ее уберечь». Ожидаемо, Любови Сергеевне стало плохо, приехавшая скорая констатировала инфаркт, и в тот же день бабушки Саломии не стало. Никита отстраненно удивлялся, сможет ли то, к чему он прикасается, не превратиться в тлен?

Сколько он тогда пил — месяц, два, полгода? Сейчас и не вспомнить. На кладбище Никита упорно ходить отказывался, так и не смог заставить себя за восемь лет, боялся, если увидит плиту с ее именем, то потеряет ее окончательно. Ведь Саломия по-прежнему оставалась с ним, приходила во сне, садилась рядом.

— Почему ты меня бросила? — спрашивал Никита, но она не отвечала, лишь смотрела виновато, склонив голову. Он тогда ложился к ней на колени, а она гладила его волосы, молчала, и он молчал.

Когда Никите заикнулись о наследственной трансмиссии, он просто послал всех в известном направлении и ушел в очередной запой. А когда вернулся, узнал, что в Штатах объявилась «Светка Соколова» — настоящая наследница Фон-Росселей, и был только рад.