Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка (2020)

Они договорятся с Сальмой, обязательно договорятся, пусть только прилетит! Ей это недолго, в отличие от Елагина, который личным самолетом пока еще не обзавелся, Сальма Фон-Россель с комфортом рассекала по миру на собственном Airbus. И может она перестанет, наконец, его бояться.

Она боялась, Никита это видел, и не понимал, почему. Он, конечно, погорячился с признанием в убийстве жены, но ведь потом объяснил Сальме, что имел в виду, хоть это не очень помогло, страх так и продолжал плескаться в черных блестящих глазах. Единственное, что не сказал тогда, что он не убийца, потому что это было неправдой. И Елагин уже пять лет спокойно спал, не мучимый ни муками совести, ни порывами раскаяния.

«Гори в аду, — сказал он тогда окровавленному Ермолаеву, зажатому в кузове искореженной машины. Ермолаеву, который организовал похищение Саломии и ее убийство, — гори, как моя жена». Брошенная в лужу вытекшего из бензобака топлива зажигалка облегчения Никите на принесла, но он хотя бы так смог оравдаться перед Саломией.

Пиликнул вайбер, Никита достал телефон. От Сальмы, коротко и лаконично:

«Мы завтра вылетаем. Время напишу дополнительно».

И тут же радостное с другого номера:

«Ура! Мама согласилась, мы летим!». И много радостных смайликов.

Никита спрятал телефон и вдохнул полной грудью. Оставалось дожить до завтра.

*«Агата Кристи», альбом «Позорная звезда», 1994г.

Глава 36

Саломия с замиранием сердца смотрела на неровные кольца островов, лазурными лужицами растекшиеся по синей глади Индийского океана. Все эти годы она старательно избегала Мальдивские атоллы, куда угодно, только не сюда, разве мало в мире мест, где можно отдохнуть? Поймала себя на мысли, что в третий раз видит Мальдивы из иллюминатора самолета, и каждый прошлый раз ее душа находилась в полном раздрае, но то, что творилось там сейчас, не поддавалось никакому описанию.

Несколько раз Саломия порывалась развернуть самолет и сбежать на другой конец земного шара, но стоило глянуть на Даньку, свернувшегося клубком и мирно спящего у нее на коленях, как воинственный пыл тут же улетучивался. Ее маленький сын так обрадовался ее решению, пять раз переспросил, правда ли, что они летят в гости к Никите, а потом выстукивал Елагину сообщение в вайбере, что у нее просто духу не хватило бы сейчас ему солгать. А пришлось бы.

Саломия вздохнула и уткнулась лбом в бежевую оббивку салона, продолжая смотреть в иллюминатор. Ее раздирали совершенно противоречивые чувства, Вадим перед вылетом щедро высеял в ее душе зерна сомнения, за время полета те проклюнулись, дали буйные всходы и принесли неплохой урожай.

— Тебе не приходило в голову, что твой Елагин давно знает, кто ты и кто такой Даниэль? — спрашивал Вадик, заводясь все сильнее. — Ты бесконтрольно доверяла мальчика, что мешало ему тайно сделать тест на отцовство, или ты думаешь, он слепой? Дальше он обвинит тебя в инсценировке собственной смерти, потом через суд восстановит ваш брак, отберет у тебя сына и деньги. И если начнешь отпираться, будто ничего не знаешь, запрет в психушку.

Саломия внимательно слушала, а Вадим продолжал:

— Или он задумал соблазнить тебя, а потом каким-то образом подставить.

— Как? — поинтересовалась Саломия, поражаясь безграничной фантазии человека, чью любовь тщетно заставляла себя принять целых восемь лет.

— Да как угодно, скрытые камеры, видео или фото, ты хочешь, чтобы твое лицо без повязки появилось в сети?

— А я что, в самом деле такая безобразная?

— Зачем ты меня провоцируешь, Сальма, ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду, — поморщился Вадим, — просто твой Елагин…

— Ты сам говорил, что за деньги можно решить все, вот и решай, — оборвала его Саломия и отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Но сомнения уже цвели буйным цветом.