За мгновения до... - Виктория Мальцева (2020)

Мне снится сон: мои ступни в реке, её мутные воды окрашены розовым, словно я стою в клубничном молоке, но чем глубже захожу, тем сильнее течение, тем насыщеннее цвет. Я плыву, легко раздвигая воду руками, плыву до тех пор, пока она не становится алой. Алой и спокойной, а в ней я нахожу то, что искал и хотел найти. Я обнимаю её всем телом, оборачиваюсь второй оболочкой, целую в шею, чувствуя, как млеет её тело, как удовольствие растекается по её венам, как чаще отбивает свои удары её сердце. Она поднимет руку, чтобы запустить свои пальцы в мои волосы, и на её запястье я вижу красный цветок. Мгновенно вспоминаю, что она со мной сделала, хочу оттолкнуть, но чем сильнее и отчаяннее это желание, тем плотнее мои объятия, тем сильнее сжимают её сладкое тело мои собственные руки.

Ева откидывает их сама и разворачивается, смотрит своим шоколадом, щекоча каждую мою клетку обиженным, почти ненавидящим взглядом. И она говорит мне кое-что:

— Это не я, Дамиен!

С этой фразой я просыпаюсь, вскидываюсь, повторяя её как полоумный: «Это не она, это не она, это не она!».

Мне плохо. Я медленно, но уверенно слетаю с катушек, не в силах справиться с предательством.

Хотя, предательство ли причина этой чёртовой упорной садистской боли в груди? Этой агонии?

Нет!

Это осознание, что больше к ней не подойду, не прикоснусь, не стану смотреть в её сторону. Мой нос больше никогда не втянет её запах, пальцы не повторят контур губ, бровей, не пройдутся по её шее и ниже к груди, на ладонях не рассыплются мягкие пряди её волос.

У меня забрали единственное, что когда-либо имело значение. Вырвали из груди, оставив зиять пульсирующую пустоту, сводящую с ума болью. Я не хочу боль, хочу её сладкие губы. Хочу приложиться языком к ложбинке между её грудей, и застрять там навечно. Хочу раздвинуть её ноги и сделать то, чего так и не сделал. Хочу быть безумным, неугомонным, отчаянным, хочу гореть и сгорать, но только избавиться от этой выматывающей пустоты.

Меня скручивает в позу эмбриона на грязном полу дешёвого отеля, я на коленях, моё лицо вжато в бёдра, руки накрывают голову, сдавливая её, как орех, стараясь выдавить все до единой мысли. Ведь боль, я знаю, она на самом деле не в груди, она в голове.

Что с ней сделать с этой головой? Оторвать? Позвонить Рону и попросить отцовскую пушку? Один выстрел — и мозги на хрен вынесет. Что ещё? Разогнаться и съехать с моста? Моя тачка не пробьёт тросы, но однозначно будет летать — другие люди погибнут.

Вечером нахожу бар и напиваюсь в хлам. Излишне волосатый, но добрый внутри Гастон помогает мне добраться до отеля.

{Sam Smith — Pray (Official Video) ft. Logic}

Я сплю, а во сне опять вижу реку, но на этот раз карие глаза не дают мне даже приблизиться, гонят, бьют, хлещут, оставляя обжигающие полосы всё там же, всё в той же дыре.

— Дай обнять! — требую у неё.

— Нет! — обжигает.

Пытаюсь догнать, но она быстрее.

- Скажи моё имя!

- Нет!

— Хотя бы раз скажи!

— Нет! — хлещет так, что меня подбрасывает.

И река становится полем, а в поле цветы. Её цветы.

— Иди туда, где твоя вера! — говорит бархатным голосом, ласкающим так, что моя рана пульсирует, сочится горько-сладким сиропом.

— Ева! — прошу её, но она непоколебима.

— Ева!

— Ева! — ору.

И с этим ором просыпаюсь. Но она так и не произнесла те звуки. Их всего несколько, но как много добра они могли бы сделать моей душе.

Холодная вода, струящаяся по моему телу, и живот, втянутый в рёбра. Я трое суток не ел. Трое.

Нужно брать себя в руки, нужно.

Надо выгребать. Как-нибудь.

Нахожу мобильник, прошу в лобби зарядное устройство, и отмороженно жду, пока появятся признаки жизни.

Меня потеряли, скорее всего. Не первый раз, но отца нужно предупредить.

Отца. У меня есть только отец. Мой отец.

Экран загорается и выматывает ожиданием полной загрузки.