За мгновения до... - Виктория Мальцева (2020)

Мы целуемся с Эйданом, который нахально присасывается, стараясь пропихнуть язык в мой рот, чего я упорно не позволяю. Приходится ущипнуть его за живот.

— Я загадываю! — вопит Эйдан, и народ замирает в предвкушении. — Ева! — рявкает и ржёт одновременно.

— Иди на хрен, Эйдан! Отстань от неё, окей? — вскидывается Кристиан, и у меня почему-то возникает предчувствие, что эта игра таки закончится дракой.

— Расслабь трицепсы, чувак! — у Эйдана нескончаемый приступ смеха с временными послаблениями. — Ева сегодня у нас безотказная, прости чувак, — кивает Дамиену. — Так что, грех не воспользоваться!

Я вижу, как белеет закушенная губа у Дамиена.

- Ева, не разочаруй! — делает паузу Эйдан. — Правда или действие?

И я — центр Вселенной. В одном малюсеньком отрезке времени. Смелость или трусость? Разумность или глупость? Как поступить? Всегда есть, конечно, вариант свалить в свою комнату, но… но есть какой-то необъяснимый, вот прямо-таки не поддающийся осмыслению, но при этом первозданно неповторимый кайф вот в этой нижней, закушенной уже до синевы губе. В трясущихся на носках кедов ногах. В сжатых в один большой кулак ладонях с длинными пальцами, умеющими так классно управляться с автомобильным рулём.

— Действие, — выбираю.

И Боже, что тут начинается. Вальпургиева ночь. Шабаш.

— Окей… — тянет, воодушевившийся Эйдан. — Ты сегодня отличилась, и за это тебе положен бонус — право выбора. Ты ж, наверняка, уже догадалась, что опять будешь целоваться? Ещё один язык в твой милый ротик! — ржёт.

— Эйдан, — это голос из Преисподней.

— Дам, прости! Я перебрал, извини, друг! Всё! Я понял, завязываю! Короче, Ева, целуй любого на выбор. И если выберешь меня — не пожалеешь!

— Выбери меня, Ева! Выбери меня! — истошно орёт Рон. Первая же мысль — Дамиен. Но вслед за ней другая, поинтереснее:

— Я выбираю Кристиана.

И я не знаю, какой у него взгляд, в каком ритме дёргаются ноги и как сильно сжимают друг друга ладони, потому что не смотрю. Идти никуда не нужно — Кристиан рядом, и мы целуемся. Без языков и прочей дряни, и это первый наш поцелуй.

Главное знание, которое я вынесла из этой истории: Кристиан — не мой парень. Даже Лукас целовался круче. Точка.

Дальше драка, кто кого не ясно, но их трое — Дамиен, Кристиан и разнимающий Рон.

Дамиен страшен. Его руки, сжимающие горло Кристиана, вынуждают меня вмешаться:

— Отпусти его, придурок! Отпусти!

У меня страх на грани истерики. Ужас происходящего заставляет стукнуть Дамиена кулаком по спине. Он в то же мгновение разворачивается, отпустив Кристиана, и хватает за руку меня. Дальше следует мой эпический взлёт вверх по лестнице: разозлившийся папочка тащит выведшую из себя дочь, чтобы запереть в своей комнате. Но до моей спальни мы даже не добираемся.

Глава 30. Поцелуи

Оказавшись в межкомнатном коридоре, скрытом от посторонних глаз, одним резким движением Дамиен разворачивает меня лицом к себе:

— Я не позволю тебе делать ЭТО со мной!

— Это? — язвлю. — Позволь поинтересоваться, что именно подразумевается под загадочным «это»?

— Ты знаешь!

Его взгляд — засасывающая воронка, чёрная дыра во всей своей мощи и способности искажать пространство и время. И в этом месиве чувств, мыслей, эмоций доминирует одна — боль.

Ему больно, чёрт возьми! Стрела попала в цель, в самое яблочко! Если бы сейчас со мной была моя камера, я бы запечатлела снимок века: «Поверженный монстр молит о прощении, обещая, однако, скорую расправу». О да! Именно так. Ибо они, монстры, физиологически не способны страдать в одиночку.

Я знаю… А что, собственно, я знаю? Только то, что может сделать с душевно больным усмешка в лицо. И я смеюсь. В голос. От души. Ладно, признаю, это был момент малодушного триумфа. Взять верх и не рассмеяться? Я бы себе никогда этого не простила.