Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер (2019)

О чем шел разговор, Шарлотте не было слышно, но до нее долетело несколько слов на повышенных тонах, а в жестах мужа читалось сильное раздражение. Вдруг она услышала, как он произносит почти умоляющим голосом: “Не надо так, я что-нибудь придумаю”; потом нажал на отбой и в бешенстве вернулся к столу. Официант как раз принес десерты.

– Мне пора в мэрию, – с досадой заявил Алан.

– Уже? – огорчилась Шарлотта. – Съешь хотя бы десерт, Алан. Неужто это не подождет пятнадцать минут?

– У меня все хреново, Шарлотта. Звонил импресарио труппы, которая должна играть на открытии фестиваля. Говорит, узнал про забастовку. Актеры боятся за свою безопасность и отказываются играть. Спектакля нет. Это катастрофа.

Мэр немедленно ушел. Он не заметил женщину, сидевшую к нему спиной с самого начала обеда и не упускавшую ни слова из их разговора. Та дождалась, пока Шарлотта Браун тоже уйдет, и взяла свой телефон.

– Майкл Берд? Это Сильвия Тенненбаум. У меня имеются некоторые сведения о мэре, они могут быть вам интересны. Можете зайти в кафе “Афина”?

* * *

В ответ на мой вопрос, где он находился в тот вечер, когда пропала Стефани Мейлер, Стивен Бергдорф оскорбленно бросил: “На вернисаже, капитан, можете проверить”. Этим мы и занялись в кабинете Анны, вернувшись в Орфеа.

Галерея, организовавшая мероприятие, подтвердила, что Бергдорф у них был, но уточнила, что вернисаж закончился в 19.00.

– Если он в семь выехал из Манхэттена, то к десяти вполне мог быть уже в Орфеа, – заметила Анна.

– Думаешь, он мог напасть на Стефани? – спросил я.

– Бергдорф знал все закоулки в здании редакции “Орфеа кроникл”. Знал, как туда проникнуть и украсть компьютер. Знал, что главный редактор – Майкл Берд, и послал ему эс эмэску с телефона Стефани. И потом, судя по всему, он боялся, что в Орфеа его не все еще забыли, потому и передумал встречаться со Стефани в “Кодиаке” и назначил ей встречу на пляже. Хотела бы я знать, почему мы его сейчас не повязали.

– Потому что это все догадки, Анна, – вмешался Дерек. – Никакой конкретики. Любой адвокат тебя уделает за пять минут. У нас против него никаких фактов. Пусть бы он даже сидел дома в одиночестве, мы ничего доказать не можем. К тому же, судя по его дерьмовому алиби, он даже не знает, в котором часу была убита Стефани.

Тут Дерек был прав. Тем не менее я прилепил фото Бергдорфа на магнитную доску.

– А по-моему, Джесси, Бергдорф скорее заказчик книги Стефани, – предположила Анна.

Она сняла с доски странички с текстом, найденным в компьютере:

– Когда Стефани спрашивает заказчика, почему бы ему самому не написать эту книгу, тот отвечает: “Мне? Невозможно! Что скажут люди?” То есть этот человек был заведомо не способен писать, настолько, что доверил эту задачу другому.

Тогда я прочитал другой отрывок:

– “Я без чего-то семь вышел на улицу размять ноги и видел, как мимо проехал фургон. Позже я понял из газет, что это машина Теда Тенненбаума. Проблема в том, что за рулем был не он”. А Бергдорф как раз сказал, что сомневается в вине Тенненбаума. И в Большом театре он в тот вечер был.

– Дорого бы я дала, чтобы выяснить, кто был за рулем фургона, – сказала Анна.

– А мне вот интересно, – отозвался Дерек, – почему Браун ни слова не сказал про продажность Гордона? Знай мы об этом в свое время, вели бы расследование иначе. А главное: если деньги, которые Гордон перевел в Монтану, были откатами предпринимателей, то куда делись те, что снял со счета Тенненбаум? Он так и не смог ничего объяснить.

Повисла долгая пауза. Мы с Дереком сидели в задумчивости, и Анна спросила:

– Как умер Тед Тенненбаум?

– В ходе задержания, – мрачно ответил я.

А Дерек просто сменил тему, намекая Анне, что нам не хочется об этом говорить:

– Надо пойти перекусить, мы же не обедали. Я приглашаю.

* * *