Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер (2019)

– Простите, где мне найти Кирка Харви?

Тот расхохотался:

– Еще один!

– Еще один кто? – спросил я.

– Ну вы ж актер?

– Нет. Почему все считают, что я актер?

Тот прямо покатился со смеху:

– Ща поймете. Видите, вон там железная дверь? Спускайтесь вниз, там увидите объявление. Не ошибетесь. Удачи!

Оставив его веселиться дальше, я последовал его указаниям. За дверью оказалась лестница, я спустился по ней и увидел тяжелую дверь, на которую была грубо налеплена скотчем громадная афиша:

ЗДЕСЬ ИДЕТ РЕПЕТИЦИЯ ПЬЕСЫ ВЕКА

“ЧЕРНАЯ НОЧЬ”

АКТЕРАМ: ПРОСЬБА ПРЕДСТАВЛЯТЬСЯ МЭТРУ КИРКУ ХАРВИ В КОНЦЕ РЕПЕТИЦИИ.

ПОДАРКИ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ.

Соблюдайте тишину!

Разговаривать запрещено!

Сердце у меня заколотилось. Я сфотографировал афишу на телефон и немедленно отослал фото Анне и Дереку. И только собирался повернуть дверную ручку, как дверь резко распахнулась. Мне пришлось отскочить, чтобы не получить по физиономии. Мимо меня пробежал на лестницу рыдающий мужчина, и я услышал, как он в бешенстве клянется сам себе: “Да никогда! Никому и никогда не позволю с собой так обращаться!”

Дверь осталась открытой, и я осторожно пробрался в темное помещение. Это был обычный школьный актовый зал, довольно большой, с высоким потолком. Ряды стульев перед маленькой сценой, залитой жарким слепящим светом прожекторов. На сцене были двое: пухлая дама и низенький господин.

Перед ними толпилась изрядная группа людей, все благоговейно внимали происходящему на сцене. В углу стоял столик с кофе, напитками, пончиками и печеньем. Я заметил полуголого человека, который, спешно дожевывая булку, натягивал на себя форму полицейского. Явно кто-то из актеров переодевается. Я подошел к нему и шепнул:

– Простите, что здесь происходит?

– Что значит “что здесь происходит”? Репетиция “Черной ночи”, конечно!

– А что такое “Черная ночь”? – спросил я, недоверчиво хмыкнув.

– Пьеса. Мэтр Харви работает над ней двадцать лет. Двадцать лет репетиций! Легенда гласит, что когда пьеса будет готова, ее ждет невиданный успех.

– И когда она будет готова?

– Этого никто не знает. Пока он все еще репетирует первую сцену. Двадцать лет на одну только первую сцену! Представляете, какого уровня будет спектакль?

Люди вокруг сердито обернулись на нас, давая понять, что разговаривать нельзя. Я подошел поближе к своему собеседнику и шепнул ему на ухо:

– Кто все эти люди?

– Актеры. Все хотят попробовать себя, получить роль в спектакле.

– В нем так много ролей? – спросил я, прикидывая на глаз количество народу.

– Нет, просто текучка большая. Из-за мэтра. Он такой требовательный…

– А где сам мэтр?

– Там, в первом ряду.

Он знаком показал мне, что разговор окончен, надо молчать. Я пробрался через толпу. Похоже, спектакль начался, тишина требовалась по ходу действия. Подойдя поближе к сцене, я увидел, что на ней лежит человек, изображающий мертвеца. К телу, на которое взирал господин в полицейской форме, приблизилась женщина.

Несколько минут царило молчание. Вдруг кто-то из собравшихся восторженно воскликнул:

– Это шедевр!

– Заткнись! – ответили ему.

Снова стало тихо. Потом включилась звукозапись, прозвучала ремарка:

Ужасное утро. Льет дождь. Движение на загородном шоссе перекрыто, возникла гигантская пробка. Отчаявшиеся водители яростно сигналят. По обочине дороги, вдоль неподвижно стоящих машин, идет молодая женщина. Подходит к заграждениям и обращается к постовому полицейскому.

Молодая женщина: Что случилось?

Полицейский: Человек погиб. Разбился на мотоцикле.

– Стоп! – заорал гнусавый голос. – Свет! Свет!