Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер (2019)

– Я ухожу! – завопила женщина. – Я не позволю так со мной обращаться!

Она хотела спуститься со сцены, но в растрепанных чувствах опять наступила на мертвеца. Тот взвыл еще громче.

– Вот именно, – крикнул Харви, – вали отсюда, мерзкая корова!

Бедняжка в слезах растолкала собравшихся, протиснулась к двери и выбежала вон. С лестницы доносились ее удаляющиеся крики. Харви со злости запустил в дверь своим лакированным ботинком. Потом обернулся, обвел взглядом молча взиравшую на него толпу актеров и перестал сдерживать гнев:

– Вы все бездари! Ничего не понимаете! Уходите все! Вон отсюда! Убирайтесь! На сегодня репетиция закончена!

Актеры покорно двинулись на выход. Когда последний из них ушел, Харви запер дверь изнутри и сполз по ней на пол, испустив долгий отчаянный хрип:

– У меня никогда не получится! НИКОГДА!

Я остался в зале и теперь в некотором смущении подошел к нему.

– Кирк, – тихонько позвал я.

– Зови меня просто маэстро.

Я дружески протянул ему руку, он встал и вытер глаза рукавом черного костюма.

– Ты, случайно, не хочешь стать актером? – спросил Харви.

– Нет, спасибо, маэстро. Но мне надо задать вам несколько вопросов, если вы уделите мне пару минут.

Он повел меня выпить пива в “Белугу”. Верный сержант Круз устроился за соседним столиком и от нечего делать решал кроссворды.

– Стефани Мейлер? – переспросил Харви. – Да, мы с ней здесь встречались. Она хотела со мной поговорить. Книгу писала об убийствах 1994 года. Что с ней?

– Умерла. Ее убили.

– Черт…

– Думаю, ее убили из-за того, что ей удалось обнаружить в связи с убийствами 1994 года. Что вы ей сказали?

– Что вы наверняка ошиблись с преступником.

– Значит, это вы вбили ей в голову эту мысль? Но почему вы нам ничего не сказали, когда мы вели расследование?

– Потому что я это понял задним числом.

– Вы поэтому и сбежали из Орфеа?

– Не могу тебе пока ничего сказать, Леонберг. Еще не время.

– Что значит “еще не время”?

– Потом поймешь.

– Маэстро, я четыре тысячи километров проехал, чтобы с вами повидаться.

– Не надо было тебе приезжать. Я не могу рисковать пьесой.

– Пьесой? Что значит “Черная ночь”? Это как-то связано с событиями девяносто четвертого года? Что произошло вечером 30 июля 1994 года? Кто убил мэра и его семью? Почему вы сбежали? Что вы делаете в этом школьном подвале?

– Я тебя сейчас отвезу в одно место, и ты поймешь.

Сержант Круз отвез нас с Кирком Харви на патрульной машине на вершину одного из холмов в Голливуд-Хиллз. Перед нами простирался город.

– Зачем мы сюда приехали? – наконец спросил я.

– Думаешь, ты знаешь Лос-Анджелес, Леонберг?

– Немножко…

– Ты художник?

– Не то чтобы.

– Пффф! Значит, ты, как все прочие, знаешь только то, что блестит: “Шато-Мармон”, “Найс Гай”, Родео-драйв и Беверли-Хиллз.

– Я из простой семьи из Куинса.

– Не важно, откуда ты, люди судят тебя по тому, куда ты идешь. Что тебе суждено, Леонберг? Что для тебя искусство? На что ты готов, чтобы служить ему?

– Куда вы клоните, Кирк? Вы вещаете словно глава секты.

– Я уже двадцать лет строю эту пьесу! В ней важно каждое слово, каждая актерская пауза. Это шедевр, слышишь? Но тебе не дано понять, не дано прозреть. Твоей вины в этом нет, Леонберг, просто ты рожден идиотом.

– Может, хотя бы сейчас обойдемся без оскорблений?

Он не ответил и вновь устремил взор на бесконечные просторы Лос-Анджелеса.

– В путь! – воскликнул он вдруг. – Я покажу тебе! Я покажу тебе другой народ Лос-Анджелеса, тот, кого обманул мираж славы. Я покажу тебе город разбитой мечты, город ангелов с сожженными крыльями.