Шелкопряд - Джоан Роулинг (2015)

– Ну, например, – сказала Робин, – в том, что провернуть столь безупречное убийство технически сложно, а также в том, что круг подозреваемых будет ограничен теми, кто читал книгу…

– Или в подробностях знает ее содержание, – подхватил Страйк. – Но ты сказала «ограничен», а я думаю, что круг этих лиц очень широк. Кристиан Фишер постарался ознакомить с содержанием романа всех, кого только возможно. В издательстве «Роупер Чард» рукопись хранилась в сейфе, к которому имела доступ чуть ли не половина сотрудников.

– Но… – заговорила Робин.

И тут же умолкла, потому что хмурый бармен принялся небрежно раскладывать перед ними столовые приборы и бумажные салфетки.

– Но, – повторила она, когда бармен вразвалку отошел, – Куайна ведь убили раньше, правда? Я, конечно, не специалист…

– Я тоже. – Умяв шоколад, Страйк присматривался, хотя и с меньшим энтузиазмом, к грильяжу с арахисом. – Но я понимаю, о чем ты говоришь. Тело пролежало там с неделю, если не дольше.

– Не будем забывать, – сказала Робин, – что между прочтением «Бомбикса Мори» и убийством Куайна преступнику требовался определенный промежуток времени. Ему нужно было тщательно подготовиться. Доставить в необитаемый дом веревки, кислоту, посуду…

– Преступник мог и не знать, что Куайн собирается на Тэлгарт-роуд, тогда он должен был как-то его выследить, – Страйк передумал начинать грильяж, поскольку из кухни уже несли мясо с картошкой, – или заманить в тот дом.

Бармен поставил на стол тарелку со стейком и плошку с салатом, неопределенно хмыкнул в ответ на благодарности и удалился.

– Итак, чтобы предусмотреть все практические нюансы, убийца должен был прочесть книгу не позднее чем за два-три дня до исчезновения Куайна. – Страйк взялся за вилку. – Сложность в том, что, сдвигая назад время подготовки убийства, мы подставляем мою клиентку. Как только Куайн завершил книгу, рукопись оказалась в паре шагов от Леоноры – бери не хочу. А если вдуматься, он ведь мог рассказать жене, как именно собирается закончить роман, и много месяцев назад.

Робин жевала салат, не ощущая вкуса.

– Как по-твоему… – осторожно начала она, – Леонора Куайн… похожа на женщину, которая выпотрошила собственного мужа?

– Нет, но полицейские к ней приглядываются, и если они станут искать мотив, то ей придется несладко. Куайн был отвратительным мужем: он ее подводил, обманывал, да еще и поливал грязью в своих книгах.

– Однако ты не считаешь, что это она?

– Нет, – ответил Страйк, – но, чтобы спасти ее от тюрьмы, одного моего мнения будет недостаточно.

Робин, не спросив, взяла свой бокал, пивной стакан Страйка и пошла к бару, чтобы повторить заказ; Страйк проникся нежными чувствами, когда она поставила перед ним вторую пинту.

– А еще кто-то мог испугаться возможной интернет-публикации, – выговорил Страйк с полным ртом жареного картофеля, – поскольку Куайн во всеуслышание заявил о своих планах в переполненном ресторане. При определенном стечении обстоятельств это тоже могло стать мотивом для убийства.

– Ты хочешь сказать, – медленно произнесла Робин, – что убийца распознал в тексте нежелательные для себя факты и решил не допустить их огласки?

– Именно так. Книга местами весьма загадочна. Что, если Куайн раскопал какую-нибудь грязишку и в завуалированном виде включил эти сведения в роман?

– Знаешь, такое вполне возможно, – так же медленно сказала Робин. – Я все время думаю: зачем его убивать-то? Почти у всех, кто выведен в романе, были действенные способы поставить заслон его пасквилю, правда? Эти люди могли отказаться представлять интересы Куайна, издавать его книги, могли, в конце концов, пригрозить судом, как этот пресловутый Чард. Смерть Куайна сделала всем, кто фигурирует в рукописи, только хуже. Теперь им уж точно не избежать огласки, а весь все могло быть шито-крыто.

– Согласен, – кивнул Страйк. – Но ты исходишь из того, что убийца мыслит рационально.