Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

Здесь простилась с жизнью молодая женщина. Ее тело лежало на земле в темноте холодной кладовки. Она умерла не в постели, окруженная близкими, в возрасте девяноста лет, на что вполне могла рассчитывать.

– Мадам Гамаш не видела биту, когда нашла тело Кэти Эванс. Но когда приехала Лакост, бита была. Это означало, что ее поставили туда незаметно. Вот тут задняя стена церкви. – Гамаш подошел к ней. – Значит, это должно быть здесь.

– Что «это»?

Гамаш повернулся к Бовуару:

– Во времена «сухого закона» церковь была перевалочным пунктом для бутлегеров. При этом они не пользовались для своих операций главной дверью.

Глаза Бовуара широко распахнулись, когда до него дошел смысл этих слов.

– Черт!

Они вдвоем принялись тщательно осматривать полки.

– Есть, – сказал Жан Ги.

– Постой, – остановил его Гамаш.

Он взял камеру криминалистов и снял тот момент, когда инспектор Бовуар откинул одну из полок, затем надавил на нее.

Открылась низкая дверь в стене.

Бовуар опустился на колени, и порыв ветра бросил ему в лицо снежные хлопья. Он прищурился и разглядел лес в нескольких шагах.

До границы с Америкой рукой подать. Мечта контрабандиста.

– Вот, значит, как бейсбольная бита сначала исчезла, а потом появилась, – сказал Бовуар.

Гамаш выключил видеокамеру и протянул ее Жану Ги, который принялся снимать их находку.

– Идеально, – вполголоса произнес Гамаш, оглядывая помещение без окон.

Идеально для кобрадора и для убийства.

– Patron? – раздался голос Лакост из оперативного штаба.

– Мы здесь, – откликнулся Жан Ги.

– Сейчас буду с вами. Только запущу компьютер, чтобы загрузилась почта, – сказала она.

Гамаш повернулся и увидел, как маленькая дверь закрылась, а полка аккуратно, беззвучно встала на свое место.

Лакост сняла куртку, кликнула по иконке почты, затем, услышав звук, посмотрела в сторону лестницы.

В тишине церкви звук шагов по лестнице производил жутковатое впечатление.

Бух-бух. Бух-бух. Словно сердцебиение. Все громче и громче.

И наконец появился Бовуар.

У Изабель расширились глаза, и она отпрянула назад с таким комическим видом, что Жан Ги рассмеялся.

– Désolé, – сказал он.

Лакост посмотрела на Гамаша, который стоял в дверях кладовки. Он чуть-чуть приподнял руки, словно показывая, что он тут ни при чем.

– Он был здесь, – сказал Гамаш.

– А теперь я здесь, – заявил Бовуар.

Лакост перевела взгляд с Гамаша на Бовуара, потом встала и подошла к Жану Ги:

– Расскажи мне, как ты это сделал.

– Я тебе покажу. – Жан Ги повел ее в кладовку. – Это шеф догадался.

– Но к этому… – Гамаш потыкал пальцем в сторону Бовуара, – я не имею никакого отношения.

Ее совсем не убедили заверения Гамаша. Эти двое были настоящими заговорщиками.

– Так, – сказала она, когда ей показали потайную дверь. – Так-так. Вы взяли образцы?

Бовуар махнул на сумку криминалиста и кивнул.

Она молча вернулась в помещение оперативного штаба, Гамаш и Бовуар последовали за ней. Дойдя до своего места, она сказала:

– Вероятно, работа тех самых бутлегеров, о которых говорила Мирна.

– Однозначно, – ответил Гамаш.

– И этой дверью воспользовался убийца.

– И кобрадор, – добавил Гамаш.

– Видимо, это одно лицо, – сказала Лакост. – Но откуда он узнал про потайную дверь? Даже вы не знали. Никто не знал, кроме Рут и Мирны.

– Они тоже не знали про дверь, – заметил Гамаш. – Только про случаи времен «сухого закона». Воспринимали это как интересный момент истории, не больше.

– Мирна или Рут рассказали кому-то еще, – предположила Лакост. – И этот человек, поразмыслив, пришел к выводу, что там должна быть дверь. Но зачем кому-то искать потайную дверь в церковной кладовке?

Гамаш и себе задавал тот же вопрос.

Иногда люди находят что-то случайно. Как те, кто открыл для себя деревню Три Сосны.