Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

Она снова приветственно подняла бокал, а когда они подняли свои, сделала глоток, надеясь, что издалека они не заметят: жидкость в бокале едва коснулась ее губ. Пить Изабель не стала.

Однако Оливье заметил это. И нахмурился. Но ничего не сказал.

Лакост отвернулась от него и облокотилась о стойку. Словно невзначай посмотрела через сводчатое окно на прелестный сад в полном цвету.

Ее лицо выражало спокойствие, даже некоторую скуку, но мысли метались.

Когда Оливье понес сангрию к столику, Лакост перегнулась через стойку и вытащила из вазочки еще одну лакричную трубочку. Старший из двух гостей, увидев это, поднял брови.

Лакост усмехнулась и приложила палец к губам. Он улыбнулся и кивнул.

Потом она направилась в туалет, старательно пряча телефонную трубку, которую взяла за стойкой.

Глава тридцать первая

Гамаш и Бовуар проделали половину пути до места назначения, но никаких известий от Лакост так пока и не поступило.

А от суперинтенданта Туссен пришла эсэмэска.

Оборудование собрано, фургон загружен. Группа захвата готова.

«Если не получим других инструкций, – писала Туссен, – то уедем из Монреаля через десять минут и прибудем на место еще до сумерек».

«Merde», – написал в ответ Гамаш. Квебекский эквивалент пожелания удачи и внутренний сигнал Квебекской полиции о том, что все идет по плану.

«Merde», – ответила она, и связь оборвалась.

Теперь они увидят друг друга, только когда все начнется.

Гамаш посмотрел на часы на приборном щитке. Шесть тридцать. В восемь тридцать будет уже темно. Суперинтендант Туссен рассчитала точно.

– Что ее задерживает? – спросил Жан Ги, сидевший за рулем.

Было ясно, кого он имеет в виду.

– Не знаю.

Гамаш достал свой айфон и позвонил домой. Телефон звонил долго. Наконец раздался записанный на автоответчик голос Рейн-Мари.

Гамаш оставил веселое сообщение о том, что он уже едет и Жан Ги с ним.

– Не ответила? – спросил Жан Ги. – Наверное, она у Клары или Мирны.

– Наверное.

* * *

Войдя в туалет, Лакост заперла дверь и нажала зеленую кнопку на трубке. Надеясь, очень надеясь, что радиосигнал старого аппарата покроет это расстояние.

Услышав гудок, она быстро набрала номер.

– Шеф? – прошептала она, когда ей почти сразу ответили.

– Изабель, где ты была?

– Только сейчас удалось вырваться. Я в бистро. Он здесь.

– Кто?

– Глава картеля. Он в Трех Соснах.

– Мы знаем, – раздался издалека голос Бовуара. – Поэтому ты там и находишься, верно? Для наблюдения.

– Нет. Я говорю про американский картель.

Гамаш и Бовуар переглянулись.

– Ты уверена? – спросил Гамаш.

Задай этот вопрос кто-нибудь другой, Лакост разозлилась бы, но она понимала: шефу требуется абсолютная уверенность.

– Да. Американский картель, – произнесла она с такой настойчивостью, что ее голос превратился в шипение.

– Черт, – сказал Бовуар. – Он тебя узнал?

– Не знаю. Человек с ним, его охранник или советник, не сводил с меня глаз. Я думаю, Антон сказал им, кто я.

– Зашибись, – вырвалось у Бовуара.

– Но я, конечно, заказала выпивку и даже помахала ему.

– Помахала? Ты помахала рукой главе наркокартеля? – спросил Бовуар.

– Ну не пистолетом же, – ответила она. – Хотела, чтобы он усвоил, что я его видела и не имею ни малейшего представления о том, кто он такой. Просто небольшой дружелюбный жест. Может, ты слышал про такие.

Гамаш задумчиво кивнул. Немногим хватило бы присутствия духа, самообладания Лакост. Именно так и следовало поступить. И если у американского картеля оставались сомнения в некомпетентности Квебекской полиции, Изабель развеяла их. Старший офицер полиции не узнаёт одного из самых опасных преступников Северной Америки.

– Что нам делать? – прошептала она.

Кто-то подергал ручку. Кому-то приспичило.