Мера ее вины - Хелен Чандлер (2020)

Ее вчерашнее поведение могло оказаться началом конца ее брака. Она вела себя безответственно и похотливо. Когда вчера Лотти переступила порог своего дома, хранительницей семейного очага в котором являлась, то ощутила почти физическую боль. Но еще больнее чувства стыда оказалось сексуальное возбуждение, которое пульсировало в ее теле весь вечер и всю ночь. Она не могла найти себе места, была не в состоянии спокойно сидеть; в 11 вечера закончила наводить порядок в кухонных шкафах и легла в семейную постель только после того, как уснул ее муж. Лежа в кровати, Лотти смотрела на профиль Зэйна в зыбком свете луны, который пробивался через занавески. Было совершенно ясно, что он не заслужил того, что она сделала. Весь вечер Зэйн был мрачным, занимался аккаунтами клиентов и практически не разговаривал. Все еще оставался нерешенным вопрос о втором ребенке, но Лотти не собиралась менять свою позицию, что расстраивало планы, которые так тщательно строил ее муж. Она подумала, что почти завидует его непоколебимой уверенности и пониманию того, что ему нужно в жизни. Ее же просто несло по течению.

Сегодня днем она скажет Кэмерону, что он должен остановиться. Вчера он зашел слишком далеко. Ее приятель присяжный рисковал в гораздо меньшей степени, чем она. Лотти долго не могла заснуть и плохо спала, а утром подавилась тостом, когда на кухне неожиданно появился Зэйн и спросил, где его бумажник. Сам по себе флирт — это ерунда, но территория, куда все это может завести, казалась ей слишком опасной.

— Как думаешь, Табита будет проводить пальчиком по верхушкам шкафчиков, проверяя, как хорошо миссис Блоксхэм вытирала пыль? — прошептал Кэмерон Лотти и Джеку, пока они стояли в самом конце очереди.

Лотти хихикнула, несмотря на то, что чувствовала себя напряженно.

— Меня больше волнует то что Агнес в порыве зависти бросит пару креветок за батареи, чтобы в доме нельзя было больше жить, — прошептала она.

— А Пэн будет оценивать стоимость произведений искусства, — добавил Джек, — и оставит на кухонном столе свою визитку.

Они посмеялись, и их настроение стало уже не таким мрачным. У них было странное чувство, словно дом, куда они сейчас входили, был декорацией на съемочной площадке фильма, который они недавно посмотрели. Правда, этот фильм был слишком реалистичным для того, чтобы понравиться Лотти.

— Боже, Табита и компания будут от этого в восторге, — тихо произнесла она.

— В их возрасте нельзя упускать ни одну возможность, чтобы получить удовольствие, — ответил Кэмерон.

Присяжные один за другим входили в дом и медленно шли по коридору. Им объяснили правила посещения места преступления — они могут смотреть, но не должны ничего трогать или фотографировать, а если у них возникнут вопросы, передать их в письменном виде судье на следующем заседании. Кроме этого, присяжным было нельзя разговаривать с полицейскими и служащими суда.

Цветовая гамма стен и пола коридора, в которой преобладали кремовые, бежевые и темно-коричневые оттенки, напоминала иллюстрированное кофейное меню. «Ни единой царапины, ни единого пятнышка грязи», — подумала Лотти. В этом доме никогда не было детей, которые бегали бы по этому коридору, таскали бы по нему игрушки и заляпывали стены отпечатками грязных рук. В доме стояла гробовая тишина, и Лотти почему-то тут же перестала завидовать богатой простоте дома Блоксхэмов. Мария, должно быть, все время сидела здесь в одиночестве. А вот у ее мужа была работа.