Мера ее вины - Хелен Чандлер (2020)

— Я не могу расслабиться после того, что здесь произошло, — ответила она, но ее голос уже стал хриплым, а дыхание участилось.

— А я думаю, что можешь, — заметил Кэмерон. — И уверен, что смогу тебе помочь.

Опустив руку, он приподнял подол ее платья так, что стали видны белые шелковые трусики.

— Кэм, не надо. Это неправильно, — произнесла Лотти, отпустила его запястье и толкнула в грудь.

— Если ты будешь вести себя тихо, мы услышим, как только кто-нибудь начнет подниматься по лестнице. Правду о том, что произошло в этом доме, знают только два человека. А это всего лишь комната с четырьмя стенами, в которой, кроме нас, никого нет. Не могу упустить возможность и не показать тебе, как я тебя хочу. — Кэмерон развернул ее лицом к себе. — Ты — единственная женщина после моей невесты, к которой у меня появились чувства. Иногда мне кажется, что нам суждено было встретиться при этих очень странных обстоятельствах.

Лотти почувствовала, что тает. Улыбаясь, он прижал ее к себе, раздвинул губами ее губы и с постепенно нарастающей силой стал целовать. Она расслабилась и поняла, что, вцепившись пальцами в его плечи, тоже целует его в ответ. Прижалась к нему, ощущая сталь его мускулов и теплоту тела.

Кэмерон, слегка покусывая, целовал ее плечи, потом отстранился, чтобы посмотреть на ее лицо. Лотти пыталась обмануть себя, убедить в том, что, одеваясь сегодня утром, не представляла себе, что он будет смотреть на нее именно так. Сейчас она видела себя его глазами. Тонкая хлопковая ткань платья и малюсенькие треугольники бюстгальтера не скрывали, а, скорее, подчеркивали набухшие соски. Когда Кэм правой рукой обхватил ее грудь, дыхание Лотти стало еще более учащенным. Он надавил большим пальцем на ее сосок, и она застонала, обхватила руками его шею и вся вытянулась от наслаждения.

— Тише, — прошептала она, стараясь прислушиваться к тому, не раздадутся ли на лестнице шаги, и с ужасом понимая, как громко дышит сама.

Кэмерон оттолкнул ее от зеркала, стянул с одного плеча сначала бретельку платья, а потом и бретельку бюстгальтера, наклонил голову и, крепко держа ее за руки и прижав к двери, взял сосок в рот. У нее перехватило дыхание, она поняла, что предает Зэйна, но знала, что не будет останавливать ни Кэмерона, ни, главное, саму себя. Он отпустил ее левую руку, большим пальцем зацепил резинку трусиков и провел им вдоль ее живота, не переставая при этом сосать и целовать ее грудь.

— Мы не должны… — прошептала Лотти.

— Но мы это сделаем, — закончил он, скользя пальцами по ее ребрам, животу и паху.

Потом его нежные пальцы скользнули ей в трусики, и он начал гладить то охваченное огнем место, которое, казалось, так долго пребывало в летаргическом сне. Если вчерашний день можно было назвать пробуждением, то сегодняшний был настоящим землетрясением. Кэмерон нежно, круговыми движениями ласкал ее клитор. Лотти вскрикнула, рванулась всем телом вперед, мечтая о том, чтобы он вошел в нее. Она взъерошила его волосы, притянула ближе к себе и начала целовать еще более страстно и сильно.

Кэмерон засунул внутрь ее палец, а она прикусила его шею, чтобы не вскрикнуть. Все мышцы ее тела были напряжены. Сгорая от страсти, которая теперь управляла всеми ее действиями, Лотти шире раздвинула ноги.

— Я тебя хочу, — выдохнула она.

— Не здесь, — ответил он. — Я не буду торопиться. Боже, я, кроме тебя, больше вообще ни о чем не могу думать…

Он медленно отстранился, поправил ее одежду, поцеловал в шею и рот. Закрыв глаза, Лотти медленно возвращалась к реальности.

— Боже, сколько времени прошло? — с ужасом прошептала она.

— Не волнуйся. Я спущусь первым и скажу всем, что тебе позвонила няня. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Лотти, поправляя платье.

— Я даже немного жалею, что все это произошло именно так. Не хочу никаких игр, хочу по-настоящему.