Шарко - Франк Тилье (2019)

– Нет, все пропало. Я только хотел передать вам кодовое слово на всякий случай, потому что оно довольно необычное, а как я слышал, кровь имеет отношение к вашему расследованию. Это vampyre, в единственном числе и через «y»[51].

Шарко поблагодарил, дал отбой и занес информацию в свой блокнот.

– Vampyre… Любопытная орфография, интересно, почему он…

Слова застыли у него на губах. Нахмурившись, он принялся менять буквы местами.

Потом вырвал листок из блокнота и пришлепнул его на приборную доску.

PRAYMEV → VAMPYRE

44

Ранним утром Люси нанесла визит тетушке, чтобы вбить той в голову, как следует вести себя при общении с полицией. Она задала типичные полицейские вопросы, чтобы проверить ответы, заставила отрепетировать допрос по всем правилам искусства, и Режина показала себя на высоте.

Люси чувствовала себя спокойнее, когда появилась на работе.

– Я тут разузнал о «B & D баре», – бросил Жак, пока она усаживалась. – На самом-то деле, если уж честно, я просто сам туда сходил вчера вечером, просто так, инкогнито… Исключительно по работе, само собой.

Люси усмехнулась. Робийяр не слушал, он висел на телефоне.

– Естественно. И что?

– Ничего особенного. Скромный садомазо-клуб в Первом округе, местечко для извращенцев, где можно продать сексуальных рабов или дать помучить себя за соски. Очень милое местечко. Я там углядел несколько готов, и ничего больше. Все законно, я проверил. Никаких проблем с правосудием нет и не было. Короче, вытянуть что-либо из этого следа будет крайне трудно.

– Да уж, сунуться туда и показать фото Рамиреса или Кулома, не привлекая внимания, будет непросто.

– И еще: только что звонили жандармы из Дижона. Они перерыли дом родителей Кулома в присутствии отца и жандармов из Луана. Ни следа материалов по сатанистам, ни каких-либо записей, ни компьютера. Все просто исчезло, но они таки обнаружили в кабинете, где работал сценарист, одну скомканную фотографию в мусорной корзине…

– Что за фотография?

– Нам прислали скан по мейлу, глянь, если хочешь.

Люси открыла свою почту и вывела снимок на монитор: группа туристов перед автобусом. Одно лицо было обведено: аквалангист. Без сомнения, речь шла о фотографии, которую вдова дала Вилли Кулому, когда тот приезжал в Брест, и была сделана во время пресловутой поездки в Испанию. Рядом с аквалангистом его супруга… Люси вчиталась в рукописные строчки под снимком:

Перонна, 8 марта 2013

Ивето, 18 января 2014

Странно… Пока Люси размышляла, Робийяр повесил трубку и встал.

– Так, я сейчас говорил с антропологом, он практически закончил изучение тел. Девять из тринадцати жертв не европеоиды: у троих характерные признаки монголоидов, без сомнений Китай, двое индийского происхождения, еще четверо – африканцы. Получается чертова смесь. Когда я ему сообщил настоящее происхождение Летиции, эксперта осенило: он полагает, что большая часть жертв тоже имела реюньонские корни.

– Реюньонцы? – озадаченно переспросил Жак.

– Да. Это и может быть общим звеном, остров – настоящий многонациональный котел, учитывая все колонии, рабство и то, что называют ангажизмом[52] после отмены рабства: индусы с севера и юга Индии, как и китайцы, тоже эмигрировали на остров. Плюс приезжие с Маврикия и коморцы…

– А почему они? Почему Рамирес и вся его клика ополчились на реюньонцев?

– Это уже другой вопрос, и ответа у меня, конечно же, нет. Кофе?

Он вышел, собрав заказы.