Шарко - Франк Тилье (2019)

– Парень рта не раскрывал. Волосы каштановые или с проседью, как когда, – может, он их красил – и довольно короткие. Я никогда не видел его глаз, он всегда был в больших солнцезащитных очках. Не знаю, сколько ему лет. И все-таки в возрасте, под полтинник, я думаю. Трудно сказать из-за больших затемненных стекол. Но у него были морщины на лбу, строго параллельные и глубокие, как будто ему морду плугом пропахали.

Шарко выругался про себя из-за очков – с фотороботом ничего не выйдет.

– Почему ты их боишься?

– Говорю ж вам: потому что они со мной не разговаривали, да и между собой тоже. Они заходили, не говоря ни слова, холодные, как надгробные плиты. От тех двух типов меня реально мороз драл по коже, особенно от второго, с его очками и морщинами. На таких лучше не наезжать. От меня требовалось только сделать свою работу. Без вопросов. Можете мне поверить, я уж постарался выяснить среди своих, кто они такие. Но про «Pray Mev» никто не слыхал, они с другими не якшаются. Невидимки…

Леяни наклонил голову, его подвески задрожали. Шарко задумался, не упадут ли его уши на пол.

– …Знаете, когда я делаю надрезы или прокалываю, в глазах у клиентов всегда какой-то страх, тревога. Особенно когда прикасаешься к чувствительным местам, таким как член. Но только не у них. Не у них, блин. Невозмутимы, как смерть.

– Сколько раз они приходили? И начиная с какого времени?

Тот пожал плечами:

– Да я уж не знаю. Думаю, это началось года три назад. Сначала мужик в солнечных очках… Потом Рамирес. Они попросили сделать скарификации, кресты на подошвах. А потом они стали приводить новеньких.

Рождение клана, – подумал Шарко. Он подступился с новыми вопросами:

– Сколько раз они приходили, если считать с самого начала? Сколько всего людей сделали тату и скарификации за три года?

– Не знаю… Наверно, человек пятнадцать… Может, больше?

Нет сомнений: Рамирес и человек в очках собирали армию теней, и она с годами росла. С какой целью?

– В последний раз когда это было?

– Я их не видел с конца июля. Так оно и лучше. Я не знаю, появятся ли они еще и когда, – он мотнул подбородком в сторону кармана Шарко, – ну, этот-то точно больше не придет…

И тип в очках тоже, Шарко был уверен. Две смерти подряд – неизвестного в водонапорной башне, потом Рамиреса – наверняка вызвали переполох в их группе.

– Вообще-то, сатанистов пруд пруди, навалом на любом форуме в Интернете, – продолжал татуировщик. – Они и не скрываются, на самом-то деле я им все время тату делаю. Ребята выставляются напоказ, еще и внимания требуют. Макияж, пирсинг повсюду, блэк-метал во всю мощь в наушниках, на члене тату 666. И имена вроде Кинга Даймонда[36] или Антона Ла-Вея[37] у них с языка не сходят, когда они приходят сюда. А вот те, о ком речь, они не такие. Настоящие молчуны. Некоторые из них явно порвали с семьями, ненависть из них так и перла, это видно было по глазам. Я знал, что дело нечисто, но что я, по-вашему, мог поделать?

Шарко вспомнил о словах Люси в вечер смерти Рамиреса. То, как он на нее бросился, его непроницаемый взгляд, леденящие глаза змеи. Им двигало свирепое желание убить ее. Шарко заговорил о Мелани Мейер, но Леяни не мог сказать ничего нового. Однако, в отличие от других, Мейер тряслась от страха и кричала, когда он делал скарификации, что подтверждало предположение Шарко: она не принадлежала к клану. Простое развлечение для Рамиреса? Свидетель его безумия? Сексуальная разрядка между двумя убийствами?