Немезида - Ю. Несбё (2017)

– Это случилось как-то воскресным утром. Прихватив с собой отвертку и карандаш, Лев отправился на велосипеде к одному из пешеходных мостиков у кольцевой автодороги. Вы ведь бывали на таких мостиках, знаете? Довольно неприятное ощущение, потому что идти приходится на семиметровой высоте по решетчатым металлическим квадратикам, через которые видно все, что делается под тобой. Как я уже сказал, стояло воскресное утро и народу было немного. Лев открутил винты, которыми крепилась площадка, оставив только два с одного края, а под другой подложил карандаш. И стал ждать. Первой показалась дамочка, «очевидно, свежеоттраханная», как выразился Лев. Расфуфыренная, встрепанная, поминутно чертыхаясь, она ковыляла на сломанной шпильке. – Тронн негромко рассмеялся. – К пятнадцати годам Лев многое успел повидать и попробовать. – Он поднял чашку ко рту и застыл, удивленно глядя в окно на мусоровоз, остановившийся у помойных баков за сушкой для белья. – Сегодня у нас что, понедельник?

– Нет, – ответил Харри. Он так и не прикоснулся к своей чашке. – Так что же было с этой девицей?

– Там ведь два ряда решеток. Она пошла по левому. «Невезуха», – говорил потом Лев. Он бы предпочел ее, а не старика. В общем, по правому ряду шел старик. Из-за подложенного карандаша открученная решетка выступала, и Льву показалось, что старик заметил опасность – по мере приближения к ней он шел все медленней и медленней. Перед тем как сделать последний шаг, он словно застыл с поднятой ногой.

Мерно качая головой, Тронн созерцал, как мусоровоз с шумом заглатывает соседский мусор.

– Едва он опустил ногу, как решетка рухнула вниз, точно крышка люка. Ну знаете, такого, какой используют, чтобы вешать людей. Старик упал на асфальт и сломал себе обе голени. Если бы это случилось не в воскресенье утром, его бы тут же переехала машина. «Невезуха», – сказал Лев.

– А в полиции он тоже это повторил? – поинтересовался Харри.

– Да-а, полиция, – протянул Тронн, глядя в свою чашку. – Они пришли спустя два дня. Дверь им открыл я. Они спросили, принадлежит ли стоящий на улице велосипед кому-либо в доме. Я ответил утвердительно. Оказалось, что свидетель видел, как Лев отъезжал от пешеходного мостика. Он сообщил полиции приметы велосипеда и парня в красной куртке. Я показал им красную дутую куртку, которая тогда была на брате.

– Ты? – удивился Харри. – Выходит, ты сдал собственного брата?

Тронн вздохнул:

– Я сказал, что это мой велосипед и моя куртка. Внешне мы со Львом очень похожи.

– Зачем ты так поступил?

– Мне было четырнадцать – слишком мало, чтобы меня наказывать. А Льва бы отправили в колонию для несовершеннолетних, туда, где побывал Рогер Гаустен.

– А как к этому отнеслись отец с матерью?

– Что они могли сказать? Все, кто нас знал, догадывались, чьих рук это дело. Лев был хулиганом, он воровал сладости и бросался камнями, а я был тихий, послушный мальчик, который прилежно учился и переводил старушек через улицу. В семье об этом просто больше никогда не говорили.

Беата кашлянула:

– Кто решил, что лучше будет, если ты возьмешь вину на себя?

– Я сам. Я любил Льва больше всех на свете. Я и сейчас рассказываю это только потому, что срок давности по делу уже истек. А кроме того… – Тронн улыбнулся своей характерной безучастной улыбкой. – Иногда мне даже хотелось, чтобы это я осмелился на такой поступок.

Харри и Беата молча крутили в руках чашки. Харри размышлял, кому из них сейчас стоит задать следующий вопрос. Будь с ним Эллен, они бы уже давно разобрались.

– Где… – одновременно начали оба.

Тронн удивленно заморгал. Харри, уступая, кивнул Беате.

– Где твой брат сейчас? – спросила она.

– Где… где сейчас Лев? – Тронн посмотрел на нее, явно не понимая.

– Да, – подтвердила она. – Нам известно, что некоторое время назад он пропал.

Гретте повернулся к Харри: