Немезида - Ю. Несбё (2017)

– Лев Гретте, – повторила Беата, и взгляд ее сделался отсутствующим. – Помню, отец рассказывал мне о нем – эдакий криминальный вундеркинд. Я читала рапорты о налетах, в которых, как подозревали, он принимал участие, когда ему было всего шестнадцать. Он был легендой, потому что полиции так и не удалось его задержать, а когда он исчез, у нас не осталось ничего, даже его отпечатков. – Она посмотрела на Харри. – Как же я могла так сглупить! Та же фигура. Похожее лицо. Это брат Тронна Гретте, правильно?

Харри кивнул.

Беата наморщила лоб:

– Получается, что Лев Гретте застрелил собственную невестку.

– И это объясняет кое-что другое, не так ли?

Подумав, она медленно кивнула:

– Двадцать сантиметров между лицами. Они знали друг друга.

– И если Лев Гретте понял, что его узнали…

– Конечно, – подхватила Беата. – Она стала свидетелем, и он не мог допустить, чтобы она его опознала.

Харри поднялся.

– Пойду попрошу Халворсена сварить нам что-нибудь покрепче. Сейчас будем смотреть видео.

– Готов поспорить, Льву Гретте заранее не было известно, что Стине Гретте работает там, – сказал Харри, глядя на экран. – По всей видимости, он ее узнал, но все-таки решил использовать в качестве заложницы. Однако он должен был понимать, что вблизи она обязательно опознает его – хотя бы по голосу.

Беата недоуменно покачала головой, глядя на кадры, где пока царили мир и покой, а шаркающий подошвами Август Шульц был еще на полпути к цели своего путешествия.

– Тогда почему он все-таки сделал это?

– Он профессионал. Привык ничего не оставлять на волю случая. Стине Гретте была приговорена вот с этого момента. – Харри остановил запись на том месте, где налетчик входит в банк и осматривает помещение, как будто сканируя его. – Как только Лев Гретте увидел ее и понял, что, возможно, она его опознает, он тут же решил – она должна умереть. Поэтому он вполне мог использовать ее как заложницу.

– Совершенно хладнокровно.

– Не то слово. Единственное, чего я не совсем понимаю, – зачем ему идти на убийство, если его все равно уже разыскивают за прошлые ограбления?

Вебер вошел в гостиную, держа в руках поднос с кофе.

– Да, но Льва Гретте никто не разыскивает за прошлые ограбления, – сказал он, осторожно ставя поднос на журнальный столик.

Гостиная выглядела так, словно с тех пор, как ее обставили еще в пятидесятые годы, ничья рука ее не касалась. Плюшевые кресла, пианино и пыльные растения на подоконниках создавали странное ощущение покоя, даже маятник висевших в углу часов качался бесшумно. С портрета, стоящего в рамке за стеклом на камине, беззвучно смеялась седовласая женщина с сияющими глазами. Тишина поселилась здесь, когда восемь лет назад Вебер овдовел. Все вокруг него умолкло раз и навсегда; казалось, даже из пианино теперь не извлечь ни звука. Квартира помещалась на первом этаже старого дома в Тёйене. И шум транспорта, доносившийся с улицы, лишь подчеркивал царящую здесь тишину. Осторожно, как будто это был музейный экспонат, Вебер устроился в одном из двух кресел с высокими спинками.

– Нам так и не удалось найти ни единого доказательства, что Гретте был причастен к какому-нибудь ограблению. Ни примет, полученных от свидетелей, ни доносов осведомителей, ни отпечатков пальцев или каких-то иных вещественных доказательств. В отчетах лишь указывалось, что он является подозреваемым.

– Хм. Стало быть, пока у Стине Гретте не появилась возможность его сдать, он, можно сказать, оставался человеком с кристальной репутацией?

– Совершенно верно. Печенье?

Беата покачала головой.

У Вебера был выходной, однако Харри по телефону настоял на том, чтобы они заехали к нему. Он знал, что Вебер неохотно принимает гостей, но это ничуть его не смутило.