Стыдно не будет - Ольга Вечная (2021)

Вызов завершился, я кладу телефон на колени и несколько секунд смотрю перед собой, не решаясь взглянуть на Демина. Мои глаза снова и снова наполняются слезами, несмотря на то, что я часто моргаю, прогоняя их. Я впадаю в какой-то ступор. В голове не укладывается, что Петька… наш веселый Петька… у которого все всегда было «на мази», деньги-бухло-девочки в неограниченных количествах, и который всегда смеялся над моими страхами правильной девочки: я ужасно боялась всякого криминала, даже квартплату ни разу не просрочила больше, чем на неделю.

— Что-то случилось? — спрашивает Рома. Я делаю глубокие вдох-выдох и поворачиваюсь к нему.

А ты не в курсе?

Глава 24

— Помнишь, я рассказывала, что Петр связался с какими-то важными дядьками и занимался для них отмыванием денег? В понедельник в их офис ворвалась полиция, изъяла документы, технику — все забрали. Его арестовали.

Я внимательно смотрю на Рому, он как всегда непроницаем.

— Ясно. Ну, этого стоило ожидать. Если они совсем охренели и тырили без меры — закономерный результат, — совершенно безразличным голосом. Мне даже показалось, с облегчением. «Коммандос» в черном. Спецназ.

— Он давно этим занимался. А взяли вот только сейчас, — произношу тихо.

— Всему свое время, — Рома заводит двигатель, включает дворники, чтобы убрать небольшое количество снега с лобового. Я молча слежу за движением стеклоочистителей. Туда-сюда, туда-сюда.

— После того, как я тебе рассказала, — четко произношу я, продолжая свою мысль. Он моментально поворачивает голову в мою сторону, и мы встречаемся глазами. Я не улыбаюсь, не позволяю ему подавить себя, как обычно это делаю. Смотрю прямо, даже с вызовом. Только вот моя нижняя челюсть слегка дрожит.

— Это ты сейчас к чему сказала? — ровно спрашивает Рома, продолжая буравить меня взглядом, тоже без улыбки.

— К тому. Вы повздорили. Он тебе угрожал. Я тебе рассказала о том, что он совершает экономическое преступление. Не прошло и недели, как его берет полиция.

— И? — он приподнимает брови.

— Я думаю, ты с этим как-то связан. Разве нет?

Он слегка прищуривается, и мне становится ужасно не по себе. Впервые мне хочется убежать от него. Куда угодно. Сердце рвется напополам от этого его взгляда.

— Как я могу быть с этим связан? Он преступник, их ловят и садят. Логика присутствует, нет? Или его арестовали незаслуженно?

— Теперь за всеми моими знакомыми, кто совершает проступки, будет приезжать полиция? Я тоже как-то курила травку.

— Янка, ты что несешь вообще? — он пытается отшутиться, но выходит неискренне. Я понимаю, что промолчать уже не смогу. Это точка невозврата, после нее не получится делать вид, что ничего не случилось. Мое сердце разгоняется до предела. Я его люблю, но я не могу ему простить Петю. И к своему ужасу понимаю, что никогда не смогу.

— Рома, — мой голос слегка дрожит, — я знаю, что ты никакой не альпинист. Ты из Росгвардии. И почему-то скрываешь это, — он опускает глаза, потом вскидывает их. Взгляд холодный и даже равнодушный. — И судя по тому, что ты все время врешь, — слово «врешь» получается особенно грубым, — то ты служишь или в ОМОНе, или в отряде быстрого реагирования. Я права? — по мимике понимаю, что угадала.

— Вау, — он приподнимает брови, — вот, оказывается, как.

— А ты думал, я наивная дурочка? Лапши мне на уши навешал, а я и рада?? Почему ты не сказал раньше, что из СОБРа? Что это за тайна такая? Может быть, это ты был одним из тех, кто арестовал Петра? — я пытаюсь сдержаться, но повышаю голос. Боже, я кричу на него. В понедельник он действительно был весь день свободен, мы увиделись только поздно вечером.