Стыдно не будет - Ольга Вечная (2021)

— Мог бы быть и я, — он не говорит, а обрубает, от этого тона я должна была бы расплакаться и рыдать еще долго, но почему-то именно сейчас глаза остаются сухими. — Но я в отпуске. Все верно, Яна. Значит, справки обо мне наводила? Вместе с отцом? — склоняет голову набок. — И давно вы в курсе?

— У меня встречные вопросы: почему это тайна? Когда ты собирался сказать мне? И собирался ли вообще? Или я так — приключение, не стоящее внимания? — я озвучиваю одно из своих самых опасных подозрений, которые гнала прочь всю неделю. От жены у него, наверное, секретов не было. А я кто? Никто. Даже в перспективе. — Но за что так с Петей? Боже, да он мелкая сошка! На него сейчас повесят все грехи, а он просто пацан, который вляпался!

— Лет ему сколько? Пацану твоему. Явно больше восемнадцати.

— Рома, а это сейчас не имеет значения, — произношу ледяным тоном. И мы смотрим друг на друга несколько безумных, страшных секунд, после которых я первая отвожу глаза. Опускаю взгляд, уступая ему победу. Пусть делает с ней, что хочет. Но уже без меня. Отмечает в одиночестве. Моя рука ложится на ручку двери. Он тянется и пытается меня задержать.

— Посмотри на меня. Ну посмотри. Тебе следовало сразу сказать мне, что ты догадалась. Черт, Яна, ты слушала мои ответы на свои вопросы, а сама думала: «лжет». А после этого спокойно разрешала себя трахать? — его тон мне совсем не нравится. В нем мало грубости, но нечто иное присутствует в избытке. Разочарование? Мне больно от его слов. — Я думал, ты другая. Искренняя моя девочка. Или нет? Посмотри же на меня. Я хочу видеть твои глаза.

— Не хочу, я не на допросе, — я дергаю ручку, дверь открывается. Он хватает меня за рукав — через пуховик, не больно, но держит крепко.

— Я тебя отвезу домой, — приказывает. И меня это бесит. Просто последняя капля.

— Руки убери. Убери! — я снова на него кричу, он убирает и поднимает их. — Не трогай меня больше никогда, — я хочу взглянуть на него еще раз, но боюсь.

— Я просто отвезу тебя домой и уеду, — говорит мне спокойно. Я реагирую на его ровный голос вспышкой ярости. Он снова безразличен. Ему пофигу. Я набираюсь смелости, смотрю ему в глаза и не читаю в них ровным счетом ничего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне жаль, что я рассказала тебе так много, — выхожу из машины. — И вообще жаль. Надеюсь, тебя повысят или что там полагается за раскрытие преступлений, — хлопаю дверью.

На улице давно темно, несмотря на качественную работу фонарей. Я тороплюсь обратно в здание, трусливо прячусь в стенах офиса. На входе охрана, она его не пропустит. Не будет же он с ними драться, Господи! Взбегаю по лестнице на второй этаж и смотрю в окно таким образом, чтобы меня не было видно. «Х5» стоит еще некоторое время на месте, после чего трогается и пропадает из поля зрения. А мне так плохо, так тяжело даже просто держаться на ногах, что я опускаюсь на корточки. Выжатая до капли, будто пустая внутри, лишь сердце глухо колотится в ушах.

Он уехал. Как хорошо, что не стал меня догонять и продолжать этот невыносимый разговор. Хорошо же?

Кусаю губы, сжимаю пальцы в кулаки. Охрана может доложить отцу, нужно держать себя в руках. Я поднимаюсь пешком на свой этаж, стараясь держать лицо, — в кабинете, где сидят айтишники, все еще горит свет. Захожу к себе, беру первую попавшуюся папку, выкладываю из нее документы. Сделаю вид, что возвращалась за важными бумагами, с которыми хотела поработать дома. Электронный документооборот? Нет, не слышала. Ничего умнее просто не смогла придумать так быстро. Вызываю такси.

Притягательный, полусказочный флер вокруг моего неотразимого охотника лопнул, как мыльный пузырь, обрушившись на голову сожалением. Каким-то дурацким образом я оказалась от Ромы по другую сторону баррикад, хотя сама никаких преступлений не совершала.