Стыдно не будет - Ольга Вечная (2021)

Папка с «важными документами» уезжает вместе с таксистом, я просто забываю о ее существовании — настолько мне сейчас не до этого.

Захожу в подъезд, потом — в лифт, — и чувствую страх. Мне кажется, Демин может прятаться где-то здесь. Не знаю, чего боюсь: его самого или того, что не выдержу и попрошу у него мира. Не могу сейчас ни видеть его, ни разговаривать с ним. Запираюсь в первую очередь на щеколду, которую снаружи вскрыть невозможно, потом уже на замки. На всякий случай включаю везде свет и обследую квартиру — но предосторожности совершенно напрасны, я совершенно одна.

Неужели на этом все? Конец роману с дровосеком? С моим любимым, смелым, сильным дровосеком.

Включаю воду, забираюсь под душ и, наконец, даю волю чувствам. Зубы при этом стучат так же, как тогда, в его машине, только в этот раз — не от холода. Холода я не ощущаю, воду включила горячую, от нее пар идет. Вот только легче мне не становится. Я чувствую вину и злость.

Еще в такси я позвонила отцу и попросила его связаться с адвокатом, после чего переслала контакт матери Кирилла. Что еще я могу сделать?

Я тону в своих эмоциях до самого утра, засыпаю на каких-то полчаса перед рассветом.



Глава 25

Дёмин

Ну все, хватит. Завтра я не приеду укладывать ее спать. Сегодня пятница, сколько можно мотаться? Смысл сидеть в машине и пялиться на окна? Ждать, пока погаснет свет. Сказали «не трогать» — значит, больше не буду. Просто нравится смотреть на ее окна, там свет горит, она дома, и у нее все в порядке. Маньячество какое-то. Не предусмотрел я интуицию ее родителя. Мой косяк. Ясное дело, человек он непростой, проницательный. Переиграли меня, выставили идиотом.

Ложится она то поздно ночью, то вообще под утро. Читает, что ли? Мне, конечно, проще почистить ее машину от снега, чем даже попытаться поговорить. Раз сто почистить, блть.

Хватит фигней страдать. Найду чем занять себя следующим вечером. Когда нужно помочь, спасти… это вообще без вопросов. Но реальная жизнь за пределами работы обычно проще, и состоит она по большей части из гребаных разговоров.

Яна

Помешивая сахар в третьей за сегодня чашке черного кофе, я думаю о том, что с кофеином пора бы притормозить. Даже обеда не было, до него еще полтора часа, а я уже превысила дневную норму. С другой стороны, обедать совсем не хочется. Воды попью и нормально.

Зачем-то пытаюсь разломать пополам карандаш. Крепкий, зараза. Я все еще злюсь. Не могу успокоиться, перестать вспоминать и прокручивать случившееся в голове. Я снова и снова возвращаюсь в черный «БМВ», продолжаю этот ужасный разговор, заканчивая его каждый раз по-новому. За последний час я мысленно побила Демина дважды. А один раз обняла и расплакалась.

После кофе сна нет, ворочаюсь долго, засыпаю под утро, просыпаюсь разбитой. Пью этот тонизирующий напиток богов, потому что работать надо, потом овец считаю полночи. День за днем по кругу. Кажется, главная овечка тут все-таки я.

Вот как люди, оказывается, чувствуют себя после разрывов. То-то все мне сочувствовали и пытались поддерживать, когда я порвала с Сысоевым. А я отмахивалась и на крыльях летала.

Сегодня пятница, впереди выходные. И радостно, что удастся остаться дома, и тревожно, что я буду снова одна. Еще несколько дней назад я грустила, что у него день рождения как раз после отпуска, хотелось отметить как следует. Планировала, как буду выпрашивать отгул у отца, если Рома тоже сможет отпроситься, конечно. Сходим куда-нибудь. Опять я о нем думаю. Черт, я снова о нем думаю.

«Что-то случилось?» — по мне видно, да. И стандартные ответы: «Приболела», «Простуду схватила», «Под кондиционером пересидела». У меня хорошая легенда.