Стыдно не будет - Ольга Вечная (2021)

Подозреваю, его росгвардейцы во всем сравнивали меня с Машей, но никто ни разу — ни до, ни во время, ни после свадьбы — не заговорил о ней. Во время ужина, конечно, стрельнули несколько шуток про то, что заранее отрепетированный брак будет самым надежным, но и только. Я ждала, что Маша напишет, позвонит или приедет, но нет, ничего такого. Потом, правда, увидела, что ее номер у Ромы забанен. Возможно, она пыталась, но настаивать не решилась. Боится его.

Мы много держались за руки, часто переглядывались, потом он еще пару недель рассказывал что-нибудь про каждого из гостей, если я задавала вопросы. Первым, конечно, не спешил делиться, я к этому почти привыкла. Молчаливый и родной. Это не потому, что соблюдает дистанцию. Вовсе нет. Скорее потому, что «а зачем?»

* * *

Следующее утро разбавляет нашу с Ромой приятную рутину неожиданными событиями. У Демина два выходных подряд, поэтому он везет меня в больницу на плановый осмотр, с которым я немного затянула. Алиса крепко спит, он остается гулять с коляской по территории женской консультации, пока я недолго сижу в очереди, и, наконец, захожу в кабинет.

Мы весело болтаем с моим любимым врачом, снова вспоминаем мои роды, я в очередной раз делюсь впечатлениями, она шутит, я шучу, — все, как обычно, легко и непринужденно.

Пока я забираюсь на кресло, она рассказывает о доступных способах контрацепции, и только я успеваю открыть рот, чтобы заверить, что у нас с этим делом все продумано и решено, как она заявляет:

— О, я вижу, вопрос с контрацепцией уже неактуален.

— В каком смысле неактуален? — хмурюсь я, она в ответ хмурится тоже, ощупывает мой живот и произносит:

— Примерно семь-восемь недель, Яна. Что ж, идем на УЗИ?

И все. После этих слов мой мир переворачивается. Становится черно-белым, а затем расплывается перед глазами. В ушах гудит, будто не со мной происходит.

— Как понять семь-восемь недель? — бормочу я. — Вы же шутите? Вы же не имеете в виду, что… можно воды?

— Конечно, сейчас налью, — она идет к кулеру. — Девочка моя, я же не первый день работаю. Вставай, пойдем, проведу тебя вне очереди, глянем что да как. У меня глаз-алмаз, но зачем пренебрегать современными технологиями? Ты в порядке? Яна, сможешь идти? Побледнела как сильно, — она зовет акушерку, которая помогает мне встать на ноги. Я медленно одеваюсь.

— Но ведь мы предохраняемся, — как будто оправдания могут что-то изменить.

— Каким образом?

— Презервативами. Может быть, пару раз было, когда… эм-м, — тяну я. — Но всего-то пару раз.

Врач вздыхает:

— Прерванный половой акт — это не метод контрацепции, и очевидно, вам он совсем не подходит. Поздравляю, несколько особо ушлых пробились, а для положительного результата, в конечном счете, и одного бывает достаточно.

— Но ведь я кормлю.

— Не первая и не последняя.

Следующие полчаса проносятся как в тумане, врач водит датчиком, смотрит на монитор, рассказывает про то, что все в полном порядке, эмбрион прикрепился по передней стенке, хорошо развивается, сердце колотится. А потом озвучивает главный вопрос:

— Что будем делать?

— Мне нужно сказать мужу, он на улице ждет.

— Уверена? Смотри сама, дочь совсем маленькая, справишься? У нас есть хороший перинатальный психолог, давай я тебя запишу? Все будет хорошо, Яна. Мужу пока можешь не говорить и обдумать спокойно. Но если решишься оставлять ребенка, начинай уже сейчас вводить смесь. Не тяни с постановкой на учет, нужно продумать тебе питательную диету. В любом случае, последнее слово за тобой.

Она некоторое время объясняет мне риски и опасности, с которыми я могу столкнуться: организм еще не успел оправиться, огромная нагрузка, тяжело физически, да и морально не легче. Я все еще думаю, что это какая-то ошибка, снова и снова перечитываю заключение врача, когда выхожу на улицу.