Все по-настоящему - Юлия Резник (2020)

Трепещущей вершинки груди касаются губы и тут же втягивают сосок в рот. Язык прижимает к небу и начинает медленно перекатывать его туда-сюда. Осторожно покусывать и посасывать. Много раз, лаская себя, я представляла, как это будет. Но все мои фантазии оказались такими блеклыми в сравнении с реальностью! Закусываю губу и, что есть сил, запрокидываю голову. Неосознанно развожу ноги, будто приглашая его продолжить. Из глубины горла вырываются странные вибрирующие стоны — охватившая тело дрожь подчинила себе мои связки… И вообще всю меня подчинила.

— Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо…

Жаркий шепот у самой груди вызывает новую волну мурашек. Я всхлипываю. Качаю головой. Подкидываю бедра выше. Мое тело молит о ласке и освобождении. Понимая это, Клим чертыхается, снова втягивает в рот сосок и осторожно, будто боясь спугнуть, опускает твердые пальцы на клитор. Мы синхронно втягиваем воздух и замираем, больше не дыша. Секунда… Другая… Не вытерпев, подкидываю бедра. Он, наконец, поддевает пальцами трусики и впервые касается меня там без помех. Обхватываю его рукой за шею. Прячу лицо в волосах. А когда он вновь медлит, невольно впиваюсь в кожу короткими ноготками.

— Давай… — командую хрипло на ухо.

Пальцы шевелятся. Трогают, гладят. Будто впервые оказавшийся в руках инструмент… И я понимаю, что без этой формальной, в общем-то, процедуры нам ни за что не добиться идеального звучания, но как же вытерпеть этот первый раз?

Выгибаюсь дугой. Внутри меня будто натягивается раскаленная добела нить. И он то натягивает ее, то отпускает, иссушивая меня этой бесконечной сменой эмоций. По вискам катится пот. И катятся слезы. Я, должно быть, здорово пугаю Клима, но, прежде чем он успевает от меня отстраниться, буквально за какую-то миллисекунду до этого, та самая нить во мне обрывается, и я, окончательно утратив связь с землей, преодолеваю ее притяжение и вырываюсь в открытый космос. Клим отстраняется, но я не позволяю, прочно удерживая его за шею. Прячу на ней лицо — зареванное и наверняка некрасивое. Меня подкидывает на волнах оргазма. Клим опять ругается, но, слава богу, больше не пытается от меня освободиться. Напротив, он с силой прижимает мое тело к своему, и, наверное, только благодаря этому мне удается пережить то, что со мной случилось. Я потрясена до глубины души. Я обесточена. Очевидно, у меня нервный срыв. Или… что? Я не знаю. Но мои слезы катятся безостановочно.

— Я не в порядке, — шепчу очевидное ему на ухо. — Прости, пожалуйста. Но я не в порядке…

— Я вижу, глупая… Почему ты сразу мне не позвонила?

— А что бы ты сделал? — всхлипываю.

— Не знаю, Татка. Наверное, просто был бы рядом. Ну, или, по крайней мере, разогнал бы этих всех… гостей. Ну, вот почему ты их сама не выгнала?

— Не знаю, — всхлипываю. — Думала, они, наоборот, помогут мне как-то отвлечься. О господи! — отталкиваю Клима и сажусь на постели, обхватив горящие щеки ладонями. — Гости! Как же мы… Что же они… — не нахожу слов. — Что они о нас подумают?

— А ничего. Я скажу все, как есть. И разгоню их.

— Что ты? Зачем?

— Затем, что не до гостей нам! Они не дураки. Поймут. А вообще это не их дело, чем я за закрытыми дверями спальни со своей женой занимаюсь.

Клим осторожно встает с постели и заправляет рубашку в брюки. А у меня нет сил даже просто на то, чтобы ему возразить. Перед тем, как уйти, он заставляет меня перекатиться на освобождённый от покрывала край кровати, чтобы, окончательно то стащив, завернуть меня в теплое одеяло.

— Что ты делаешь?

— Спи. Я скоро приду.

Еще нет и девяти, но меня и впрямь клонит в сон. И веки такие тяжелые, что держать глаза открытыми просто невозможно. Но я все же не позволяю себе уснуть, пока Клим топчется у двери.