Ангелы не умирают - Екатерина Оленева (2017)

— У меня для вас новость, госпожа Элленджайт, — с сарказмом протянула Катрин. — Я ничего не должна ни лично вам, ни Альберту — точка! Скажу больше — с моей стороны вся эта сцена выглядит дико и странно. Всё в наших отношениях на троих дико, странно и противоестественно, от начала и до конца. С той ночи в склепе Хрустального дома, когда я впервые нашла Альберта и оживила его…

— Ты оживила? — хохотнула, перебивая, Синтия. — Вся соль в том, что это я сотню лет трудилась над этим проектом. Я вернула Альберта из мертвых, воссоздав заново его тело и призвав душу. А ты была лишь случайной, малозначащей жертвой. Но всё пошло не по плану. Ты стала ключом к аккумулятору. Без тебя машина не двигается. И мне приходится с этим мериться.

После этих слов повисла долгая, напряжённая пауза.

— Говоришь, всё дико и противоестественно? — протянула Синтия. — Но иначе быть и не могло. Противоестественным всё это стало от самого истока нашего рода. Мы — нефелимы, и всё у нас не как у людей.

— Кто мы? — не сдержавшись, рассмеялась Катрин.

— Нефелимы. Потомки людей и ангелов.

— Я знаю, кто такие нефелимы. Но про нас — ты ведь это не всерьёз?

— Более чем.

— Но согласно Библии, до наших дней ни одна тварь не дожила — почти все погибли во время Потопа. Если, конечно, вообще когда-то существовали в природе. Почему же мы, в таком случае, выжили?

— Потому что нашим прародителем стал сам архангел Люцифер.

— Неужели? Аж тот самый?

— Ага. Тот самый, единственный и неповторимый. Сын утренней звезды, осмелившийся восстать против бога. Вместе с его кровью в нас течёт его сила и его проклятие. Мы, Эленджайты, можем практически всё. В мире нет людей красивей, богаче, умнее, способней нас. Даже смерть отступает, если мы по-настоящему этого хотим.

— Тебе не страшно пороть подобную чушь? Не боишься ни бога, ни дьявола?

— Ну, вообще-то дьявола я видела вот так, как вижу тебя сейчас перед собой. На самом деле он не страшнее Альберта или Рэя. А что касается Бога? Хм-м? Тут куда страшнее усомниться в его существовании. Мир без бога выглядит бессмысленным, как песня на «ля-ля» — мелодия без слов.

— Ты веришь в бога? — удивлённо протянула Катрин.

— У меня не хватает храбрости в него не верить. Всегда восхищалась мужеством атеистов. Зачем жить, если веришь, что в итоге от тебя ничего не останется, кроме мерзко воняющей падали, из которой вылупляются черви?

— А как же память? Как же дети? — возразила Катрин.

— Ты когда-нибудь хоронила близких людей? Знаешь, как долго помнят умерших? Я много похорон пережила. Скажу тебе по собственному опыту: с глаз долой — из сердца вон. Нет никакой памяти. А если нет бога, рая и ада, то нет смысла и в нашей жизни. Никогда не понимала, как можно жить без веры в бессмертие души.

— А я не могу понять, как можно верить в то, чему так и не нашлось ни одного доказательства.

— Разве моё существование, существование Альберта, мои способности и силы ты доказательством считать отказываешься?

— Я никогда по-настоящему не думала о столь отвлечённых материях.

Скрестила Катрин руки на груди, с вызовом глядя на соперницу:

— А ты действительно считаешь себя пра-пра-правнучкой Люцифера? — насмешливо протянула Катрин.

— А ты действительно считаешь, что нет ничего особенного в том, чтобы родиться в эпоху кринолинов и дожить до твоих дней, да ещё остаться твоей ровесницей?

— Возможно, это наука. В конце концов, у Элленджайтов столько денег, что им по плечу самые перспективные открытия. Мне проще поверить в научный прогресс, чем в силу заклинаний.

— Как не называй вещи, суть-то их от этого не меняется. Мы, Элленджайты, не люди. Никогда ими не были и не будем, потому что наполовину принадлежим другим силам и мирам. Ты упрямо пытаешься закрыть на это глаза, сунуть голову в песок, словно страус. Игнорируешь факты.

— Какие факты?