Ангелы не умирают - Екатерина Оленева (2017)

И Ирис не то, чтобы не могла — не хотела сопротивляться всему этому. Словно душа её срасталась с устами и пила из его губ божественную благодать.

Если Энджел становился светом, то она была проводником, по которому этот свет бежал.

Ирис потом не могла бы описать действия, что совершал Энджел Кинг. Они были для неё неважны. Не сами его ласки, объятия и поцелуи имели значения — лишь то, что это был он.

Чтобы он не делал, Ирис наслаждалась уже одним — это был он.

Не имея возможности сравнивать, она по наивности считала, что блаженство, в которое она погрузилась, является естественным состоянием любого, предающегося любви.

Что целоваться до упоения так же естественно, как дышать.

А потом было так уютно лежать, растянувшись перед газовым камином, болтая в воздухе голыми пятками и рисуя на обнажённой груди только что обретённого любовника геометрические фигуры кончиком острого ноготка.

— Всегда считала, что восторги по поводу страсти несколько преувеличенны. Рада ошибиться. Это было приятно.

— Рад это слышать, — усмехнулся Энджел.

— А мне ты ничего приятного сказать не хочешь? — шутливо пихнула она его локтем.

— Вообще-то нет. Но, если ты настаиваешь?..

— Естественно, настаиваю. Я остро нуждаюсь в твоих комплиментах, как цветок в поливе.

— Хм-м, сомнительная аллегория. Ну, ладно. Точно настаиваешь?

— Настаиваю.

Энджел, потянувшись, ухватил за тёмную прядь ирис, пропуская её между пальцами.

— На ощупь как шёлк, — прошептал он, наклоняясь ближе. — Тёплый душистый шёлк. А твоя кожа гладкая, словно атлас. Ты похожа на благоухающий цветок.

Какое-то время они безотрывно глядели друг другу в глаза.

Ирис с досадой вынуждена была признать, что в чёрной матовой глубине зрачков Энджела она читать способна не больше, чем улавливать смысл в китайских иероглифах.

— Тут так тихо, — выдохнула она, лишь бы чем-то заполнить образовавшуюся пустоту.

Она перетекла из лежачего положение в сидячее, досадливо отбрасывая с лица упавшую прядь волос.

— Уже почти ночь. Мне нужно собираться.

— Зачем? — погладил её Энджел по спине, словно кошку.

— Мы же не может провести тут всю ночь? — с сомнением протянула она.

— Я бы с удовольствием провалялся не только ночь, но ещё и парочку часов с утра.

— А я не могу, — с улыбкой покачала головой Ирис. — Мама и Катрин станут волноваться.

— Позвони и скажи им, что занята.

Ирис покачала головой:

— Ты же понимаешь, что я не стремлюсь афишировать наши отношения?

— Ты намерена сделать из этого страшную тайну?

— Учитывая твою репутацию, это не должно тебя волновать.

— А как насчёт — обижать?

— И обижать тоже. Я не хочу привлекать к себе внимание, которое тенью следует за твоим именем. Не хочу волновать маму.

— Ты права, — к облегчению Ирис, Энджел ничего не стал усложнять. — Так действительно будет лучше. И тайна придаёт отношениям некий флёр, делая их вкуснее. Ну и, конечно же, для нас обоих, и в первую очередь для тебя, будет лучше, если наши имена нигде не станут связывать вместе.

Ирис даже немного огорчилась от того, что судя по всему Энджел не просто с удовольствием принял её предложение — он словно испытал облегчение.

— Энджел? — позвала она, наблюдая за тем как по кошачьи ловко он натягивает через голову тонкий свитер.

Он обернулся, одарив её внимательным взглядом.

— Я не знаю, что значит случившееся для тебя, но для меня это очень важно. И это не было случайностью. Это мой выбор. Мне нужен был только ты. Вне зависимости от того, что будет дальше и — будет ли вообще.

Лицо Энджела было серьёзным. Ирис даже немного растерялась, увидев, каким мрачным оно вдруг сделалось.