Ангелы не умирают - Екатерина Оленева (2017)

— Я его тоже не бросала. Мне просто было нужно, чтобы вы оказались рядом. Как бы иначе ты смогла в него влюбиться? Выйти за него замуж? Я не жадная, бери, пользуйся. Всё равно ты скоро сдохнешь. Исчезнишь, будто тебя никогда и не было.

— Альберт в курсе твоих планов?

— Признаться, он их не одобрил. Это для него свойственно — всё усложнять. Но пока я вынуждена с ним считаться — живи.

— Спасибо.

Синтия вздохнула:

— Альберт моё единственное слабое место. Вот так шестёрка и бьёт туза, а змея кусает собственный хвост. Любовь — это слабость, от которой не хватает сил отказаться, потому что в мире без слабостей сила теряет смысл.

— Мне не интересны твои чувства, Синтия. Я не собака, чтобы мне со скуки изливали душу.

— Я изливаю её тебе вовсе не со скуки. Я хочу, чтобы ты знала своё место. Не смей переходить мне дорогу. Альберт — мой! Он принадлежал мне до твоего рождения и станет принадлежать после твоей смерти.

— Если ты так сильно в этом уверена, что ж пользуешься каждой свободной секундой, чтобы лишний раз мне об этом сообщить?

— Встанешь у меня на пути, и я тебя уничтожу.

— Уже одно то, что ты всё это мне сейчас говоришь, способно внушить надежду.

Катрин говорила правду. Если до этого момента она планировала тихо отойти в сторону, то теперь её охватило неистовое желание бороться. Почему нет? Если бы не было шанса, соперница перед ней сейчас не стояла бы и не сыпала сквозь зубы угрозами.

— Надежду на что?

Синтия наступала агрессивно, но Катрин не была намерена ей уступать.

— Кто ты такая, чтобы мне мешать? Девочка, ты раскрываешь рот на кусок, который тебе никогда не проглотить.

— Откуда ты можешь это знать? Я, как и ты, Элленджайт. И пусть тебя не смущает мой обманчиво кроткий вид. Возможно, я не смогу до конца постоять за себя, но я, однозначно, буду пытаться.

— Прежде чем пытаться, нужно для начала определиться с целью, которую хочешь достичь. Готова ли ты всю жизнь быть второй? Или, может быть даже первой, но никогда — единственной? Всю жизнь делить того, кого любишь, со мной? А помимо меня, его постоянной тени, будут другие, вспыхивающие, словно звездочки, бабочки-однодневки. Альберт и сам-то едва запомнит их имена или лица. Но ты будешь знать — они были, они есть, они будут. И жить с этим знанием очень больно.

Синтия вздохнула, зябко поведя плечами. Ничего удивительного. Её эффектная куртка как-то не производила впечатления тёплой и комфортной. Для комфорта на ней было слишком много острых заклёпок.

— Я знаю, Катрин, у тебя нет причин меня слушать. Ты видишь во мне врага, но на самом деле я не хочу тебе зла. В моём отношении нет ничего личного — имею ввиду ту маленькую сцену в склепе. Просто я хотела получить Альберта, а ты была моим лотерейном билетом. Тебе удалось выжить? Отлично. Я не против. Но теперь для твоего же блага самое время отойти в сторону. Чтобы ты там себе не придумывала, ты не такая как мы — он и я. Жизнь с нами превратится для тебя в ад.

Катрин в упор посмотрела на эту пантеру, которая не пойми с какой радости решила прикинуться пушистой кошечкой.

Да за кого она её держит?! Неужели и впрямь думает, что можно купиться на сладенький сироп в её голоске? Фальшивая злобная стерва! Змея. Гадюка.

— Я не собираюсь жить с тобой. Я на порог тебя не пущу.

— Придётся. Не может же брат не знаться с родной сестрой? — издевательски засмеялась Синтия. — Увидимся, Катрин. Думаю, скорее, чем тебе бы хотелось.

Поспешное отступление Синтии объяснялось появлением Альберта.

Они почти столкнулись, обменявшись взглядами и довольным он явно не выглядел.

— Ты ещё здесь? Ты же обещала…

— Не нервничай, братец, я уже ухожу. И ничего плохого я твоей невесте не сделала, — мурлыкнула Синтия, посмеиваясь. — Правда, крошка?