Железный крест - Камилла Лэкберг (2011)

— Заходи, заходи. — Кристина явно не понимала, чем вызван этот визит. — Сейчас поставлю кофе.

Эрика прошла в кухню, украдкой и с удивлением поглядывая на свекровь. Она ни разу не видела Кристину небрежно одетой или без макияжа. Приходя к ним, та всегда была накрашена, тщательно одета, все время двигалась и непрерывно говорила — этакий сгусток энергии. А женщина, которую он видела перед собой… это был кто-то другой. На Кристине все еще была ночная рубашка, хотя уже перевалило за одиннадцать, волосы сбились на сторону, а отсутствие макияжа делало ее намного старше.

— Боже, как я выгляжу! — Кристина словно подслушала ее мысли, рефлекторно провела рукой по голове и смутилась. — Знаешь, когда нечего делать и некуда идти, как-то бессмысленно приводить себя в порядок.

— Но у тебя же всегда полно дел, как я понимаю. — Эрика присела за стол.

Кристина молча налила две чашки кофе, поставила на стол и достала пачку печенья «Балерина».

— Знаешь, проработав всю жизнь, не так-то легко уйти на пенсию… Никому нет до тебя дела, все поглощены своими проблемами… Можно, конечно, придумать себе занятия, но что-то не тянет… как-то это… искусственно, что ли… — Она, стараясь не смотреть на Эрику, взяла из пачки печенье.

— А почему ты всегда говоришь, что очень занята?

— Потому что у вас, молодых, собственная жизнь. Я вовсе не хочу, чтобы вы считали, будто должны обо мне заботиться. Не хочу быть вам в тягость. И тем более… я же чувствую, что мне не всегда рады, так что… — Она помолчала, потом подняла глаза и посмотрела удивленной Эрике прямо в глаза. — Ты должна знать, что я живу ради тех моментов, когда я у вас и вожусь с Майей. У Лотты своя жизнь в Гётеборге, она далеко не всегда может меня навестить, а я тоже каждый раз задумываюсь, поехать к ней или нет. У них там такая теснота… А у вас… у вас я большого энтузиазма не вызываю…

Она отвернулась, и Эрике стало очень стыдно.

— Это, наверное, моя вина, — мягко сказала она. — Но ты не права — мы всегда тебе рады. И вы с Майей так хорошо играете… Единственное, что я прошу, — чтобы ты уважала нашу личную жизнь. Это наш дом, и мы, повторяю, тебе рады. Но позвонить-то можно перед приходом! Может быть, мы заняты чем-то другим, может, у нас другие планы. А ты приходишь и начинаешь читать лекции, как мы должны вести дом и как воспитывать ребенка. Поэтому и такая реакция. Если ты согласна соблюдать эти простые правила — объятия открыты! К тому же Патрик, я думаю, будет очень рад, если ты его разгрузишь, пока он занимается ребенком.

— Могу себе представить! — Кристина искренне засмеялась. — Как у него дела?

— Первые дни были довольно сумбурными. — Эрика рассказала, как Патрик показывал Майе место преступления и как малышка полдня провела в отделе полиции. — Но теперь, мне кажется, мы с этим разобрались.

— Вот они, мужчины… Помню, как Ларс первый раз остался вдвоем с Лоттой. Ей тоже было тогда около года, и я в первый раз позволила себе пройтись по магазинам. Через двадцать минут ко мне подошел приказчик: оказывается, Ларс звонил и просил вернуться домой — критическая ситуация… Я оставила все покупки и помчалась домой.

— И что случилось? — Эрика широко открыла глаза.

— Сейчас услышишь! Он не нашел подгузники и решил, что можно использовать мои прокладки. Когда я пришла, он пытался закрепить прокладки скотчем.

— Нет! — воскликнула Эрика, заражаясь весельем Кристины.

— А вот и да! Постепенно кое-чему научился… Он был хорошим отцом, Ларс… но времена изменились.

— К вопросу о временах. — Эрика воспользовалась зацепкой, чтобы сменить тему и начать разговор о том, ради чего, собственно, пришла. — Знаешь, я начала собирать кое-что о маме… о ее детстве… ну и так далее. Нашла какие-то старые вещи на чердаке, старые дневники… и захотелось узнать побольше.

— Дневники? И что в них написано? — неожиданно резким тоном спросила Кристина, пристально глядя на Эрику.