Железный крест - Камилла Лэкберг (2011)

— Здесь ты, наверное, права. Но все равно вы можете и должны потребовать, чтобы она вела себя цивилизованно. И это должен сделать Дан. Доктор Фил[11] говорит, что приемные родители не имеют права заниматься воспитанием подростков.

— Доктор Фил… — Анна засмеялась так, что даже поперхнулась и закашлялась. — Да уж, Эрика, ты вовремя прервала свой отпуск по ребенку. Еще бы немножко, и… Доктор Фил!

— Нечему смеяться. Если хочешь знать, я многому научилась. — Эрику задел шутливый тон сестры.

С домашними божками шутки плохи. Сидя с Майей, она старалась не пропустить ни одной передачи и даже сейчас планировала работу так, чтобы выкроить сорок минут на Доктора Фила.

— Но здесь-то он, скорее всего, прав, — неохотно согласилась Анна. — Не могу понять: то ли Дан воспринимает ситуацию недостаточно серьезно, то ли слишком серьезно. Я из кожи вылезала, чтобы уговорить его не устраивать Пернилле скандал из-за Белинды. Но он начал бредить, что не может ей доверять, что она не справляется с воспитанием… в общем, распалился до крайности. И как раз в разгар спора является Белинда, и… в общем, все идет псу под хвост. Теперь она не хочет с нами жить. Дан проводил ее на автобус в Мункедаль.

— А что говорят дети? Эмма и Адриан? — Эрика не выдержала и взяла еще булочку.

Со следующей недели — полный контроль за питанием. Решено. Надо только по-настоящему втянуться в работу, и…

— Тьфу-тьфу. — Анна постучала по деревянному столу, — с ними все хорошо. Они обожают Дана и его девчонок, подумать только — сразу три старшие сестры.

— А Малин и Лизен — как они? — Эрика имела в виду младших сестер Белинды, одиннадцати и восьми лет.

— Тоже нормально. Они с удовольствием играют с малышами, а со мной… скажем так: они мирятся с моим существованием. Так что бесится только Белинда, но она же, ты понимаешь, в таком возрасте, когда положено беситься. — Анна вздохнула и последовала примеру Эрики — взяла еще одну булочку. — А у тебя как? Книга движется?

— Нормально. Сначала всегда идет туго, но у меня полно материалов, и еще запланировано несколько интервью, так что постепенно вся эта история обретает форму. Но…

Эрика не знала, как поступить. Конечно, инстинкт защищать и оберегать младшую сестру сидел у нее в спинном мозгу, но она считала, что Анна имеет право знать, чем она занимается.

Она вкратце поведала всю историю — начиная с медали и дневников, найденных в сундуке, и о том, что рассказали старинные знакомые их матери.

— И ты только сейчас мне об этом рассказываешь?

Эрика почувствовала неловкость.

— Да, я знаю… но, в конце концов, ты же видишь, решилась и тебя посвятить.

Анна хотела было отругать сестру за скрытность, но раздумала.

— Покажи мне, — сухо сказала она.

Эрика с облегчением вскочила со стула — она ожидала, что Анна всерьез на нее надуется.

— Сейчас принесу.

Она взлетела по лестнице, и через две минуты дневник, запачканная кровью детская рубашонка и медаль лежали на столе перед Анной.

— Откуда у нее эта штука… — не то спросила, не то подумала вслух Анна, взвешивая на ладони медаль. Она долго ее рассматривала, потом перевела взгляд на рубашку, взяла и поднесла к глазам. — Что это за пятна? Ржавчина?

— Патрик уверен, что это кровь.

Анна отшатнулась.

— Кровь? Ты хочешь сказать, что мама хранила в сундуке окровавленную детскую рубашку?

С гримасой отвращения Анна положила рубашку на стол и подвинула к себе дневники.

— Детям можно читать? — спросила она. — Никаких сексуальных подробностей? А то я могу получить пожизненную моральную травму.

— Нет, — засмеялась Эрика. — Детям можно. Там вообще читать особенно нечего. Будничные заметки — пошла туда, принесла то, сделала это… Но у меня не выходит из головы одна мысль…