Идеальная жена - Мария Воронова (2019)

– Простите за бесцеремонность, но в вашем положении надо быть особенно внимательной к своему здоровью.

– Да все в порядке, – повторила Ирина, – живот только чуть-чуть болит, но это ведь нормально при беременности, не правда ли?

– Давайте я вас посмотрю.

– Что вы, это неудобно.

– Неудобно умереть на рабочем месте, – пробурчал Гарафеев и, не слушая ее дальше, быстро сдвинул все стулья, создав подобие кушетки.

Ирина пыталась отмахнуться, но он уложил ее мягко, но решительно.

– Открывайте живот.

Она замялась.

– Хорошо, – улыбнулся он, – я пока через платье посмотрю, может, и так ясно будет.

Ирина приготовилась терпеть, но Игорь Иванович почти невесомо провел ладонью по ее животу, так что ей было совсем не больно, только справа что-то отозвалось изнутри.

– Похоже на аппендицит, – сказал Гарафеев.

Ирина вскинулась, но Игорь Иванович придержал ее за плечо и ласково сказал, что это абсолютно ничего страшного, при беременности аппендицит – совершенно обычное дело, и как раз на таком сроке, как у нее. Конечно, лучше быть здоровой, никто не спорит, но раз уж случилось, то надо не предаваться отчаянию, а спокойно вызвать «Скорую» и ехать в больницу.

– Дело житейское, – заключил Гарафеев и потянулся к телефону.

– Подождите…

– Что такое? Хотите сообщить мужу?

– И это… Но, может, сначала закончим процесс? Надо оправдать несчастную женщину.

– Без сомнения. А мы со Стасом вдвоем не можем это сделать?

Ирина засмеялась и тут же осеклась от боли в животе.

– Нет, к сожалению, хоть у вас и равные права с судьей, но приговор должен быть вынесен судом в полном составе.

– Сколько еще потребуется времени?

Ирина прикинула:

– Часа полтора-два.

Игорь Иванович покачал головой:

– Нет, это много.

– Слушайте, но иначе Ульяне Алексеевне придется ждать, пока я поправлюсь. Это сколько, кстати?

– При самом благоприятном течении недели три.

– Видите? Еще три недели в подвешенном состоянии, а она и так настрадалась.

Гарафеев пожал плечами:

– Но вы и так болеете уже около десяти часов, и, судя по клинике, у вас деструктивная форма. В любую минуту может наступить перфорация.

– Что, простите?

– Лопнет, говорю, ваш отросток, и тогда это совсем другая песня. Обычный аппендицит это маленький разрез без общего наркоза и антибиотиков, вмешательство, которого ваш ребенок даже не заметит, а перфоративный – это уже перитонит во всей своей прелести. Подробности рассказать?

– Спасибо, не надо.

– Ирина Андреевна, профессиональный долг надо исполнять, но не такой ценой. Я поговорю с Ульяной Алексеевной, объясню ей ситуацию… Она же врач и прекрасно понимает, что в первую очередь здоровые должны помогать больным, а потом уже все остальное.

Ирина прислушалась к себе. Действительно, ощущение такое, что стоит ей посильнее кашлянуть, как в животе что-то лопнет, и что тогда? Многочасовая операция с наркозом, потом долгое лежание в реанимации, гора антибиотиков… После такого не останется шансов родить здорового малыша.

Ладно, поедет в больницу прямо сейчас, но как только минует опасность для ребенка, сразу соберет заседание и вынесет Ульяне Алексеевне оправдательный приговор.

Надо только председателя поставить в известность. И Кириллу позвонить.

* * *

Стас попал в родительский дом как раз к позднему обеду.

Папа в последние годы обзавелся барскими привычками и изволил кушать в большой комнате, которую именовал то столовой, то гостиной.

Круглый стол на мясистой дубовой ноге был накрыт белой накрахмаленной скатертью, на которой тонкие тарелки костяного фарфора казались совсем прозрачными. В центре стояло блюдо с жареной курицей, вокруг соусники и прочая сервировочная мелочь, а в пузатом графинчике переливалась на солнце мамина фирменная клюковка.

В этом великолепии родители выглядели настоящими помещиками.