— Не стоило бы. Вам много еще чего предстоит понять. Скоро я помогу вам понять все. А сейчас я, с вашего разрешения, удаляюсь.

— Конечно, конечно.

Удаляющиеся шаги. Звук выдвигаемого ящика на кухне. Лаундс разом припомнил все известные убийства, совершаемые на кухне. Под рукой столько удобных орудий. Репортажи с места происшествия навсегда изменяют твое отношение к кухням. Вот потекла вода из водопровода.

Лаундс подумал, что сейчас, должно быть, ночь. Крофорд и Грэм не дождались его. Видимо, искать его еще не начали. Вместе со страхом на него накатила огромная тупая тоска.

Рядом ровное дыхание. Скосив глаза до предела, он заметил, что мелькнуло что-то белое. Рука, властная и бледная. Держит чашку чая с медом. Лаундс стал пить через соломинку.

— Я мог бы написать большую статью, — забормотал он. — Все, что вы хотите сказать. Описать вас так, как вы захотите… или нет, никаких описаний, никаких описаний!

— Тсс.

Его головы повелительно коснулся палец. Свет стал ярче. Кресло начало поворачиваться.

— Нет, я не хочу смотреть на вас.

— Но вы просто должны это сделать, мистер Лаундс. Вы ведь репортер. Вы здесь, чтобы сделать репортаж. Когда я разверну вас, откройте глаза и взгляните на меня. Если вы не откроете их, я просто вынужден буду приколотить вам веки ко лбу гвоздями.

С легким скрипом кресло развернулось на сто восемьдесят градусов и замерло. Лаундс сидел с плотно зажмуренными глазами. В его грудь настойчиво ткнули пальцем. Потом дотронулись до век. Он открыл глаза.

Сидящему Лаундсу человек в кимоно показался просто огромным. Чулок на лице оставлял открытым рот. Он повернулся спиной и снял халат: над татуировкой — сияющим хвостом, спускающимся от поясницы и оплетающим ногу, — бугрились мышцы спины.

Дракон медленно повернул голову, через плечо посмотрел на Лаундса и показал изломанный оскал окровавленных зубов.

— О господи! — прохрипел Лаундс.

Но вот он уже в центре комнаты, смотрит на экран. Рядом Долархайд. Он снова надел халат и вставил зубы, позволяющие говорить.

— Так ты хочешь знать, кто я?

Лаундс попытался кивнуть, приклеенные волосы больно дернули назад.

— Больше всего на свете. Я просто боялся спросить.

— Смотри.

На первом слайде была картина Блейка — огромный Человек-Дракон с распростертыми крыльями и изогнутым хвостом, нависший над Женой, облеченной в солнце.

— Ну что, сейчас видишь?

— Вижу.

Долархайд быстро пробежался по слайдам. Щелк. Живая миссис Джейкоби.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Живая миссис Лидс.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Долархайд — грозный Дракон, мышцы напряжены, хвост-татуировка, — нависший над кроватью Джейкоби.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Живая миссис Джейкоби.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Мертвая миссис Джейкоби.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Дракон, взметнувшийся над своими жертвами.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Миссис Лидс ждет своей участи. Рядом — обмякшее тело мужа.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Мертвая миссис Лидс, залитая кровью.

— Видишь?

— Да.

Щелк. Фредди Лаундс, фотография из «Тэтлер».

— Видишь?

— О боже!

— Видишь?

— Господи боже мой!

Слова превратились во всхлипывания.

— Видишь?

— Нет, пожалуйста, нет.

— Что «нет»?

— Не я.

— Что «нет»? Ты мужчина, ты же мужчина?

— Да.

— Ты все еще считаешь, что я гомосексуалист?

— О боже, нет.

— А ты гомосексуалист?

— Нет.

— Ты и дальше будешь клеветать на меня?

— Нет, нет.

— Зачем ты это сделал?

— Это полиция. Я писал то, что они мне рассказывали.

— Ты приводил слова Уилла Грэма.

— Это Грэм солгал мне. Грэм.

— Но теперь ты будешь говорить правду? Обо Мне. О Моей Работе. О Моем Пришествии. О Моем Искусстве. Ведь это искусство?