— Мне нужно домой, — нарушаю паузу, от которой нервные окончания продолжают оголяться и даже дыхание сбивается.

Угу, от паузы.

— Позавтракайте сначала. — Хорос поднимает крышку, и комнату наполняют ароматы свежеиспечённой сдобы, крепко заваренного брула и свежевыжатого сока.

В этом доме даже сок пахнет так, что слюной можно запросто захлебнуться.

— Дина переживает, и я…

Не могу остаться с вами, сонор Хорос, чтобы не дуреть ещё больше. Мы ведь столько времени не виделись, и всё было отлично.

Если бы не этот гад Медина…

— Я настаиваю. — Хорос жестом, властным и не терпящим возражений, приглашает меня устраиваться за столом.

Я хмурюсь и собираюсь вежливо, но твёрдо отказаться (пусть невесту свою насильно пичкает завтраками), но тут голос Тёмного немного смягчается:

— Извини. Просто… я сам не знаю, как себя с тобой вести. Позавтракай со мной, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Это его «поговорить» меня совсем не успокаивает, но приглашение я всё же принимаю. Если дело касается свадьбы, то я обязана выслушать просьбы и пожелания работодателя.

Кивнув, опускаюсь на стул. Хорос тем временем расставляет тарелки, разливает по чашкам брул, и я беру одну в руки, чтобы согреть о неё ладони. В комнате тепло, очень, но руки у меня почему-то ледяные.

— Любите вафли?

Киваю:

— Особенно с агровым соусом, я его обожаю.

Ко мне тут же пододвигают пиалу с обожаемым соусом и кладут на тарелку вафлю. Для себя Хорос выбирает поджаренные до золотистой корочки тосты, после чего занимает место напротив. Из окна открывается вид на осенний сад. Газоны ещё зелёные, а вот листья на деревьях уже все порыжели. Несколько листов, подхваченные ветром, кружат в воздухе, и я смотрю на них, не решаясь перевести взгляд на Тёмного.

Но нужно переводить. И есть. Иначе этот завтрак никогда не закончится.

И почему он опять молчит? Мне в такой тишине кусок в горло не полезет.

— Мне кажется, вы чем-то недовольны, и если это касается кайтеринговой компании, то в понедельник я продолжу поиски и…

— Дело не в кайтеринговой компании, Эления. И да, я недоволен. — Он слегка морщится, словно каждое слово даётся ему с трудом. — Твоими отношениями с Ксанором.

— Но ведь у нас всё замечательно.

— Вот это-то мне и не нравится. То, что вы вместе. Поэтому я решил расторгнуть наше соглашение.

Хорошо, что я ещё не успела проглотить ни кусочка, иначе бы точно подавилась вафлей под агровым соусом.

— Я не понимаю…

Тёмный откидывается на спинку стула, продолжая скользить по мне таким взглядом, словно мысли мои читает. Или пытается прочесть. Понять, что я сейчас чувствую.

— Он не заслуживает тебя. И… — пауза. — У меня есть к тебе чувства, с которыми я никак не могу справиться. Пытался — не получается. Я знаю, что ты тоже ко мне что-то испытываешь. У тебя учащается пульс, когда ты меня видишь, розовеют щеки, ты начинаешь кусать губы, как делаешь это сейчас…

— Может, это потому, что я вас боюсь, — говорю и непроизвольно закусываю губу, а спохватившись, нервно подскакиваю на ноги.

Вот и позавтракали.

Хорос поднимается за мною следом. Пытаюсь отойти, но не успеваю: он берёт меня за руку, мягко разворачивает к себе. Скользит по запястью пальцами, и щёки снова начинают гореть. Особенно когда его взгляд фокусируется на моём лице, опускается на губы, и теперь уже они как будто в огне.

— Ты даже не представляешь, какое оказываешь на меня влияние, когда ты такая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он рядом, так близко, что мне хочется отстраниться и одновременно не двигаться. Не дышать, не разрывать этого прикосновения, ласкающего и нежного.