Идеал - Сесилия Ахерн (2017)

– Ты ничем не лучше Арта! – рявкнула я. Гнев и боль бежали по жилам вместо крови. Все, через что я прошла после той истории в супермаркете, – все из-за Кэррика. Я соблюдала правила, пока Лоркан и Фергюс не пристроились ко мне в очереди перед кассой. Заклейменным не полагается собираться больше двух. И так они во второй раз сломали мне жизнь.

– Если Эниа хочет мне помочь, так почему бы нам не пересидеть в убежище, пока не пройдут выборы? Придя к власти, она сможет отменить Трибунал, дать амнистию Заклейменным, или что там она обещала.

– Ты нужна Эниа, чтобы убедить избирателей в необходимости разогнать Трибунал. Ты единственная Заклейменная, сумевшая пробудить сочувствие в обществе. Благодаря тебе они увидели, что мы тоже люди, теперь благодаря тебе к нашим историям стали прислушиваться, а только так, делясь своими историями, мы сумеем добиться перемен. Чем злее преследует тебя Креван, тем больше людей задаются вопросом, какие у него побуждения. А самое главное – у тебя есть оружие. У тебя есть запись. Пусть все ее увидят.

Но у меня нет записи. Этот секрет я от него утаила. Кровь прихлынула к щекам – я обвинила Кэррика во лжи, а сама тоже лгу. Но разве его ложь не хуже в сто крат?

– Эниа Слипвелл, как и все остальные, использует меня в своих интересах, – сказала я. – Как я могу ей доверять? Ей нужны голоса избирателей, чтобы добиться власти. Но, если она станет премьер-министром, кто знает, как она поступит – может быть, отступится от всех посулов, и что тогда будет со мной? Ты прав, Кэррик: только я сама за себя. Каждый преследует собственный интерес, пора и мне о себе подумать. И для этого никто не нужен. Ты мне не нужен.

Он заморгал, удивленный, обиженный. Глаза меняли цвет от черного до карего, до лесного ореха, появились зеленые блики.

Но, не позволяя себе передумать, я повторила:

– Уходи. С этим я разберусь сама.

Я вышла из комнаты и отправилась на поиски Рафаэля, который, уверена, подслушивал наш разговор от слова до слова. Адвоката я нашла в кухне, он кормил малышку банановым пюре.

– Через тридцать пять минут стражи будут здесь, – напомнил он. – Тик-тик-тик. Остаешься?

Я кивнула.

– Одна?

Хлопнула дверь, заревел мотор. Да, теперь я совсем одна.

37

– Значит, решено, – весело произнес Рафаэль, протягивая дочке ложку, чтобы та облизала, но вместо этого она махнула ложкой так, что пюре попало ей в лицо, на стол и разлетелось по всей комнате, словно им выпалили из катапульты. – Ловко управилась, Елка, – похвалил он многообещающую дочь. – Не бойся, Селестина, ты тут не застрянешь. У меня есть машина, которой ты сможешь воспользоваться, – которую ты угонишь, припугнув меня, угрожая жизни моих детей. Я просто вынужден буду отдать тебе ключи. – Он обернулся к детям: – Ведь так все было, Липа, хорошая моя?

Она кивнула, широко раскрывая серьезные голубые глаза.

– Она насмерть перепугала нас, папочка. Я думала, она правда нас убьет! – прошептала она даже чересчур выразительно и правдоподобно.

Ее братья и сестры расхохотались.

– Неплохо, – кивнул отец. – А теперь за работу.

Мы устроились на заднем дворе, за столом, на деревянных скамейках. Единственные наши свидетели и советники – деревья.

– Кому еще известно о шестом Клейме? – спросил он.

– Стражам …

– Имена!

– Тина, Джун, Фунар, Барк, Тони. Сам Креван. Снимал мистер Берри. – Я чуть помедлила: – Кэррик тоже был.

Он быстро глянул на меня: не шучу ли.

О Кэррике никто до сих пор не упоминал.

– Знай я раньше …

– И что?

– Видишь ли … Выходит, он тоже нужен. Это свидетель, Селестина. Не следовало его отпускать.

Я закрыла глаза и со стоном опустила голову на стол.

– А мистер Берри снимал, – продолжал адвокат.

– Да, – сказала я губами в стол. – Из «предбанника». – Я выпрямилась. – А теперь он пропал. И все стражи.