Идеал - Сесилия Ахерн (2017)

Рафаэль удивленно поднял глаза, оторвавшись от блокнота с записями.

– Еще о шестом Клейме знает Пиа Ванг. Она стала задавать вопросы – и она тоже исчезла.

Он снял очки.

– Ты доверилась Пиа Ванг? – Теперь он счел меня дурой.

– Она также пишет под псевдонимом Лайза Лайф.

Он и рот разинул.

– Она разыскивала стражей, собиралась их расспросить, – продолжала я. – Собиралась изобличить Кревана. И вот уже две недели о ней ничего не слышно. Мои родители знают о Клейме, но не присутствовали, когда Креван его поставил, даже не знают, что это сделал он. Я им не говорила. Знает ли о Клейме сестра – не уверена, с ней мы это не обсуждали. Трибунал пока не трогает мою семью. Вроде бы. Но два дня назад увезли на допрос дедушку. Он знает о Клейме, и что это дело рук Кревана, тоже знает.

Два дня. Неужели всего два дня прошло?

– Они пытаются обвинить его в помощи Заклейменной, – пояснила я. – Потом несколько моих одноклассников. Они схватили меня и заперли в сарае, раздели и фотографировали. – Я рассказывала все это без эмоций, а Рафаэль смотрел на меня в ужасе. – Логан Трилби, Наташа Бенсон, Гэвин Ли и Колин Тиндер.

Он уронил очки на стол и шире прежнего раскрыл глаза:

– Пошли в дом.

Я вошла следом за адвокатом на кухню, и он переключил телевизор на канал, который специализировался на репортажах из суда Трибунала. Дети взвыли. На экране – незнакомый диктор, заменяющий Пиа, красавица блондинка с льдисто-розовыми губами и щеками, эдакая добрая ведьма, с улыбкой произносящая одну напоенную ядом ненависти фразу за другой. На экране появились фотографии Логана, Колин, Наташи и Гэвина. Наташа сделала селфи после того, как увеличила объем губ, дура дурой, точно гуппи. С какой стати я смотрю на эти фотографии, на эти глупые, улыбчивые лица? Будто все у них всегда в порядке. Но я-то знаю правду.

И тут до меня дошло. Под фотографиями вспыхнуло одно только слово:

РАЗЫСКИВАЮТСЯ.

38

Они пропали два дня назад. Благочестивые родители Логана успели уже обвинить в этом меня. Они дали эксклюзивное интервью каналу Трибунала.

Рафаэль выключил телевизор.

– Все против тебя. Как, по-твоему, я могу действовать, если все, кому известно о Клейме, исчезли, а с последним уцелевшим свидетелем ты только что поцапалась? – Он оглянулся на детей, и впервые я почувствовала, что ему не по себе.

Сьюзен выставила нас обратно во двор, приговаривая:

– Не хочу знать, ничего не хочу знать.

Нужно снова привлечь его на мою сторону. Нужно дать ему какую-то зацепку.

– Судья Санчес на моей стороне. Не спрашивайте почему, но это так. Я решила найти вас и добиться пересмотра дела. Когда Кревану предъявят видеозапись, он вынужден будет отменить незаконное шестое Клеймо, а если он допустил одну ошибку, то, вполне вероятно, допустил и другие. Значит, он сам порочен. Придется ему просить прощения, и вся система Трибунала окажется под ударом. Креван будет унижен, он уйдет в отставку – этого и добивается Санчес.

Рафаэль улыбнулся и посмотрел на меня чуть ли не с восхищением:

– Собираешься доказать, что сам Креван достоин Клейма?

Я нервно жевала губу:

– Конечно, это нестандартный ход …

– Я и сам не люблю стандарты. Но для начала я должен увидеть эту видеозапись.

Ну да.

– Есть одна проблема. – Я снова сглотнула. – Большая проблема. У меня ее нет.

Молчание.

– Муж мистера Берри сказал, что запись у меня. Он так сказал мне по телефону. Креван подслушал, видимо, наши телефоны прослушивались. Но у меня нет записи, и я понятия не имею, где она.

Судя по лицу адвоката, он готов был сжать пальцами мою шею и хорошенько меня придушить, но, к счастью, передумал. Сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь.

– Мистер Берри навещал тебя дома после суда? – спросил он.

– Нет.