Идеал - Сесилия Ахерн (2017)

– Эти детские наказания не входят в систему Трибунала. – Он все еще улыбался, но взгляд сделался острым. – Мы вроде бы собирались поговорить о Трибунале, рассеять кое-какие мифы, распространяемые партией Жизни и прочими. В этом я охотно готов принять участие.

– Эти наказания – часть вашего воспитания. И это первый этап Трибунала, его корни, можно сказать, так что да, мне интересно, – возразила Эрика.

Он медленно выдохнул, словно выпустил носом пар. Я видела, он уже злится, но пытается это скрыть.

– Семь основных изъянов характера. Самоуничижение, то есть склонность умалять, недооценивать самого себя. У такого человека развивается комплекс неполноценности. Саморазрушение – человек постоянно срывает собственные планы, сам себе вредит и себя наказывает. Он всегда в смятении, пытается уйти от самого себя.

Мученичество – неумение принять ответственность, склонность винить во всем других.

Упрямство – нежелание принимать перемены, даже позитивные.

Жадность – эгоизм, излишнее потакание себе, избыточное потребление.

Заносчивость – уверенность в своем превосходстве, потребность казаться лучше, чем ты есть, потому что не можешь смириться со своей заурядностью.

Нетерпение – неумение ждать, раздражение при виде препятствий.

– Вы применяли тот же метод воспитания к своему сыну Арту?

Мое сердце слегка дрогнуло, когда она упомянула Арта. Мне все еще хотелось его защитить – естественная реакция, ведь еще недавно я думала, будто люблю его. Но тут же я вспомнила, кем он стал, и сочувствие сменилось гневом. И все же я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, когда они вот так обсуждали Арта.

Креван подобрался:

– Моему сыну уже восемнадцать.

– А пока он рос?

– Нет, – просто ответил он. Поерзал в кресле.

– И вашего деда, вашего отца это устраивало? Такое нарушение традиций, принятых в доме Креванов?

Он нахмурился, вопрос ему, видимо, показался нелепым.

– Моему сыну такие методы воспитания не требовались. Что опять-таки подтверждает мою теорию: люди стали меняться. Новое поколение – поколение очищенное. Год от года мы приговариваем к Клейму все меньше людей.

– Или можно сказать и так: вы распространили отеческую дисциплину на весь народ.

Он рассмеялся, прикидываясь, будто его повеселил такой вывод.

– Ну это и вовсе натяжка.

– Эниа Слипвелл утверждает, что люди в нашей стране живут в страхе. Это ли вы считаете благой переменой? Если каждый человек в стране парализован страхом, боится допустить промах, боится вообще принимать решения, рисковать – лишь бы не нарваться на самое страшное наказание, не превратиться в парию?

– Нет, я с Эниа не согласен. Повторяю: теперь люди научились думать, прежде чем действовать.

– И если этому их научил страх, тоже ничего? Не подрывает ли это принципы демократии?

– Да ладно! – Он уже не сдерживал досаду. – Мы живем в демократической стране, послезавтра наш великий народ в очередной раз явится к урнам для голосования – и голос каждого будет услышан.

– А если проголосуют за партию Жизни, главная цель которой – роспуск Трибунала?

– Не думаю, чтобы так случилось, – уверенно ответил он. – У партии Жизни нет политического опыта. Нам ничего не известно о позиции Эниа Слипвелл и ее сторонников по другим вопросам, кроме «принципиальных разногласий с Трибуналом». И я уже начинаю думать: а что скрывает Эниа Слипвелл? Чем ей так не угодил Трибунал?

– Видимо, она считает Трибунал негуманным, – заметила Эрика, и зрители приветствовали ее слова радостным кличем. Эрика немедля перешла к другому вопросу:

– Я только что получила информацию, что началось расследование и вашей деятельности.

Креван слегка смутился, но справился, хотя на него и обрушился такой сюрприз в прямом эфире.