Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Клинт сосчитать смог. Получилось порядка тридцати двух часов.

– Линни заглянула в Сеть, чтобы узнать, сколько человек может не спать, – радостно продолжила Лайла. – Рекорд – двести шестьдесят четыре часа, можешь себе представить? Одиннадцать дней! И поставил его старшеклассник, делавший какой-то научный проект. Заверяю тебя, этот рекорд побьют. Некоторые женщины настроены очень решительно. Правда, восприятие быстро ухудшается, а за ним и самоконтроль. Кроме того, есть еще феномен, который называется микросном. Я испытала это на себе, около трейлера Трумана Мейвезера, и, доложу тебе, сильно испугалась. Почувствовала, как первые нити полезли из волос. Но не все так ужасно. Люди – дневные млекопитающие, а это означает, что после восхода солнца все женщины, которым удалось не заснуть, испытают прилив энергии. К полудню он, конечно, иссякнет, но…

– Очень плохо, что вчера тебе пришлось работать в ночную смену, – перебил ее Клинт. Слова сорвались с губ прежде, чем он понял, что собирается их произнести.

– Да. – Веселость разом ушла из ее голоса. – Очень плохо, что мне пришлось это сделать.

– На самом деле не пришлось.

– Не поняла?

– Фура с едой для животных перевернулась на Маунтин-Рест-роуд, это правда, но год тому назад. Так что ты делала этой ночью? Где, черт побери, ты была?

Ее лицо побелело как мел, но зрачки в темноте увеличились до более-менее нормальных размеров.

– Ты уверен, что хочешь узнать это именно сейчас? Когда случилось столько всего?

Он мог бы сказать «нет», но из диспетчерской донесся очередной возмутительный взрыв хохота, и Клинт сжал руки Лайлы.

– Скажи мне.

Лайла посмотрела на его руки, сжимавшие ее за плечи, потом на него. Он разжал пальцы и отступил на шаг.

– На баскетбольном матче. Поехала посмотреть на игру одной девушки. Номер тридцать четыре. Ее зовут Шейла Норкросс. А ее мать – Шеннон Паркс. Вот и скажи мне, Клинт, кто кому лгал?

Он открыл рот, сам не зная, что собирается сказать, но тут из диспетчерской с выпученными глазами выбежал Терри Кумбс:

– Господи, Лайла! Господи гребаный Иисусе!

Лайла повернулась к нему:

– Что?

– Мы забыли! Как мы могли забыть? Господи!

– Забыли?

– Платину!

– Платину?

Она смотрела на Терри, и при виде ее лица ярость Клинта растаяла как дым. Озадаченное выражение свидетельствовало о том, что Лайла знает, о чем говорит Терри, но не может соотнести это с реальностью. Потому что слишком устала.

– Платина! Дочка Роджера и Джессики! – крикнул Терри. – Ей только восемь месяцев, и она по-прежнему в доме! Мы забыли про гребаного младенца!

– Святой Боже! – И Лайла следом за Терри побежала к патрульному автомобилю. Ни один из них не посмотрел на Клинта, не оглянулся, когда он их позвал. Ему пришлось поторопиться, чтобы схватить Лайлу за плечо, прежде чем она нырнула в салон. Она не могла вести автомобиль, они оба не могли, но Клинт видел, что их это не остановит.

– Лайла, послушай. С младенцем все в порядке. Как только образуется кокон, они переходят в какое-то стабильное состояние, словно включается система жизнеобеспечения.

Лайла сбросила его руку.

– Поговорим позже. Встретимся дома.

Терри уже сидел за рулем. Терри, который пил виски.

– Надеюсь, вы правы насчет младенца, док, – сказал он и захлопнул дверцу.

4

Около Фредериксберга запаска, на которой дочь начальника тюрьмы ездила последние несколько недель, спустила в самый неподходящий момент. Мать бы непременно предупредила ее, что так и будет: матерям, как и начальникам тюрем, свойственен маниакальный настрой на худший сценарий развития событий. Микаэла сбросила скорость, заехала на стоянку у «Макдоналдса» и зашла в кафе, чтобы пописать.