Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Лайла продолжила подъем. Казалось, каждая следующая металлическая перекладина все больше прогибалась под ее весом и скрипела громче и дольше. Шестая, седьмая, восьмая и девятая камеры пустовали. Нужное всегда оказывается в последнем месте, куда заглядываешь. Всегда на верхней полке стенного шкафа, в самой глубине. Или в нижней папке высокой стопки. Или в самом маленьком, реже всего используемом кармане рюкзака.

Если она упадет сейчас, то хотя бы умрет мгновенно.

Ты всегда – всегда-всегда-всегда – падаешь с самой высокой перекладины потолочной решетки, которую используешь вместо лестницы в коридоре тюрьмы особо строгого режима, сползшей к подножию бывшей угольной горы.

Но Лайла решила, что не остановится. Она убила Джессику Элуэй, чтобы не умереть самой. Она стала первой женщиной, возглавившей полицию округа Дулинг. Она защелкнула наручники на запястьях братьев Грайнеров, а когда Лоу Грайнер послал ее на три буквы, рассмеялась ему в лицо. Еще несколько футов ее не остановят.

И не остановили.

Она отклонилась в темноту, словно выброшенная невидимым партнером по танцам, и направила луч фонаря в окошко десятой камеры.

К стеклу прижималась лицом надувная кукла. Вишнево-красные губы удивленно круглились, готовые для минета. На Лайлу смотрели бездумные, соблазнительные синие глаза Бетти Буп. Сквозняк заставлял куклу кивать пустой головой и пожимать розовыми плечами. Надпись на наклейке на лбу гласила: С 40-м днем рождения, Ларри!

12

– Спускайтесь, Лайла, – донесся снизу голос Тиффани. – По одной ступеньке зараз.

– Хорошо, – выдавила из себя Лайла. Она обрадовалась, что Тиффани не послушала ее. Возможно, она в жизни мало чему так радовалась. В горле пересохло, кожа обтянула тело, ладонь горела. Но голос внизу свидетельствовал о другой жизни. О том, что эта темная лестница – еще не конец.

– Вот и замечательно. А теперь вниз на одну ступеньку. Только на одну. Все начинается с первого шага.

13

– Гребаная надувная секс-кукла, – дивилась потом Тиффани. – Тот еще подарок на день рождения. Дырка! Им разрешают держать в камерах такое дерьмо?

Лайла пожала плечами.

– Я знаю только то, что видела. За этим наверняка есть какая-то история, но нам ее никогда не узнать.

Они скакали весь день и не стали останавливаться на ночлег. Тиффани хотела, чтобы одна из женщин в Нашем Месте, которая раньше была медсестрой, незамедлительно обработала рану Лайлы. Та говорила, что спешить незачем, но Тифф настояла на своем.

– Я пообещала той карге, которая раньше была начальником тюрьмы, что мы не умрем. Мы. Это касается нас двоих.

Она рассказала Лайле о квартире в Шарлотсвилле, где жила до того, как зависимость от мета выжгла напалмом последние десять лет ее жизни. Тиффани держала в квартире много папоротников. И они тоже процветали.

– Если у тебя в доме есть большие комнатные растения, значит, ты живешь правильно, – заявила Тиффани.

Обмякнув, мерно покачиваясь в такт ходу кобылы, Лайла боролась со сном, из-за которого она вполне могла упасть.

– Что?

– Мои папоротники. Я рассказываю вам о моих папоротниках, чтобы вы не отключились.

Ее слова развеселили Лайлу, но вместо смеха с губ сорвался стон. Тиффани сказала не грустить.

– Мы добудем тебе папоротники. Их в этом гребаном месте до хрена. Они не редкость.

Позже Лайла спросила, кого хочет Тиффани, мальчика или девочку.

– Просто здорового ребенка, – ответила Тиффани. – Без разницы, главное, здорового.

– Если родится девочка, назови ее Ферн[51].

Тиффани рассмеялась.

– Это круто.

На рассвете показался Дулинг, здания выплывали из синеватого тумана. Дым поднимался над автостоянкой за руинами «Скрипучего колеса». Там устроили общественный очаг. Электричество было редкостью, поэтому готовили по возможности на свежем воздухе. («Скрипучее колесо» стало отличным источником дров. Они постепенно разбирали его крышу и стены.)