Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Но ведь все дерево было иллюзией, верно? Деревья не вырастают до пятисот футов, и даже если бы это и выросло – при условии, что оно было настоящим, – она увидела бы его от трейлера Мейвезера. Терри и Роджер увидели бы его. Уилли Бурк точно увидел бы.

С облака папоротников над головой взметнулась в небо стая птиц. Зеленых, и поначалу Лайла решила, что это попугаи, но они были слишком маленькими. Они взяли курс на запад – выстроившись клином, словно утки, боже ты мой, – и исчезли.

Лайла достала наплечный микрофон, попыталась вызвать Линни. Услышала лишь устойчивый треск помех, и почему-то ее это не удивило. Не удивилась она и красной змее – толще накачанного бицепса Ван Лэмпли и не менее трех ярдов в длину, – которая выползла из вертикальной расщелины в этом удивительном сером стволе. Расщелины размером с дверной проем.

Змея подняла голову, формой похожую на лопату, и посмотрела в ее сторону. Черными глазами оглядела Лайлу с холодным интересом. Язык попробовал воздух, исчез. Змея стремительно заскользила вверх по излому ствола и аккуратными кольцами обвила ветвь. Голова покачивалась, как маятник. Непроницаемый взгляд по-прежнему не отрывался от Лайлы, теперь изучая ее вверх ногами.

Из-за дерева послышалось низкое, горловое рычание, из теней вышел белый тигр с ярко-зелеными глазами. Внезапно появился павлин, качая головой, распустив великолепный хвост, издавая повторяющиеся звуки, в которых слышалась вопросительная интонация: Ии? Ии? Ии? Ии? Вокруг павлина вились мотыльки. В семье Лайлы хранился экземпляр иллюстрированного «Нового завета», и эти насекомые напомнили ей венец, который всегда был на голове Иисуса, даже когда тот младенцем лежал в яслях.

Красная змея соскользнула с ветви, пролетела последние десять футов и приземлилась между тигром и павлином. Втроем они двинулись к застывшей на опушке Лайле. Тигр неторопливо переставлял лапы, змея ползла, павлин подпрыгивал и квохтал.

Лайла ощутила безмерное и глубокое облегчение: да, да, это сон, определенно сон. Должен быть. Не только этот момент, не только Аврора, но и все остальное, начиная с весеннего заседания комитета учебных программ Триокружья, которое прошло в актовом зале средней школы Кофлина.

Она закрыла глаза.

3

В комитет учебных программ она попала благодаря Клинту (ирония судьбы: он сам заложил под себя бомбу). Случилось это в 2007 году. В «Вестнике Триокружья» появилась статья об отце ученицы одиннадцатого класса средней школы Кофлина, который собирался приложить все силы для того, чтобы книгу «Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет» изъяли из школьной библиотеки. В статье приводилась цитата отца, что эта книга – «чертов атеистический трактат». Лайла не могла поверить своим глазам. В тринадцать лет она обожала этот роман Джуди Блум и по себе знала, каково это – быть девочкой-подростком, перед которой вдруг воздвиглась взрослая жизнь, словно странный, наводящий ужас новый город, в чьи ворота придется войти, хочешь ты этого или нет.

«Я обожала эту книгу!» – Лайла протянула газету Клинту.

Она вырвала его из привычной грезы наяву, когда он сидел у столешницы и смотрел сквозь стеклянные двери во двор, рассеянно потирая пальцами левой руки костяшки правой. Клинт взглянул на статью.

«Извини, милая, но книгу придется сжечь. Прямой приказ генерала Иисуса». – Он вернул ей газету.

«Это не шутка, Клинт. Этот тип требует изъять книгу из библиотеки именно по той причине, по которой девочкам нужно ее читать»[23].

«Согласен. И я знаю, что это не шутка. Так почему бы тебе не вмешаться?»

Лайла любила его за это. Он умел ее подстегнуть.

«Хорошо. Вмешаюсь».