Гипнотизер - Ларс Кеплер (2017)

Сегодня погрузить группу в расслабленное состояние оказалось нелегко. Вероятно, дело было во мне – я был рассеянным из-за Майи или беспокоился из-за того, что слишком эмоционально отреагировал на провокацию Марека. Но я вообразил, будто в группе происходит что-то, о чем я не знаю. Понадобилось несколько раз опуститься на глубину и снова подняться, прежде чем я почувствовал, как все мы, словно тяжелые овальные грузила, падаем в бездну.

У Юсси выпятилась нижняя губа, щеки отвисли.

– Представьте себе, что вы на засидке, – начал я.

Юсси прошептал что-то про болезненную отдачу в плечо от выстрела.

– Вы сейчас на засидке? – спросил я.

– Высокая трава на лугу заиндевела, – тихо сказал он.

– Посмотрите вокруг. Вы один?

– Нет. Косуля двигается по темной опушке леса. Она лает. Ищет детенышей.

– А на засидке? На засидке вы один?

– Со мной всегда только ружье.

– Вы говорили об отдаче. Вы уже выстрелили? – спросил я.

– Выстрелил?

Он мотнул головой, словно указывая направление, и тихо сказал:

– Одна лежит неподвижно уже несколько часов, а другие дергают ногами в окровавленной траве, все слабее и слабее.

– Что вы делаете?

– Я жду. Уже в темноте замечаю, что на опушке снова кто-то шевелится. Целюсь в копыто, но передумываю, вместо этого прицеливаюсь в ухо, в маленький черный нос, колено, теперь снова чувствую отдачу, кажется, я отстрелил ногу.

– Что вы делаете теперь?

Юсси дышал тяжело, с долгими промежутками между вдохами.

– Мне еще рано возвращаться домой, – наконец сказал он. – Поэтому я иду к машине, кладу ружье на заднее сиденье и достаю лопату.

– Зачем вам лопата?

Юсси надолго замолчал, словно обдумывая мой вопрос. Потом тихо ответил:

– Я закапываю косуль.

– Что вы делаете после этого?

– Когда я заканчиваю, уже совсем темно. Я иду к машине, пью кофе из термоса.

– Что вы делаете, когда возвращаетесь домой?

– Вешаю одежду в чулане.

– Что дальше?

– Я сижу на лавке перед телевизором, ружье лежит на полу. Оно заряжено, лежит в нескольких шагах от кресла-качалки.

– Что вы делаете, Юсси? В доме никого нет?

– Гунилла уехала в прошлом году. Папа умер пятна-дцать лет назад. Я один, со мной только кресло-качалка и ружье.

– Вы сидите на лавке перед телевизором, – напо-мнил я.

– Да.

– Что-нибудь происходит?

– Теперь он повернут ко мне.

– Кто?

– Дробовик.

– Который лежит на полу?

Юсси кивнул и подождал. Кожа вокруг его рта натянулась.

– Качалка скрипит, – сказал он. – Она скрипит, но в этот раз оставляет меня в покое.

Тяжелое лицо Юсси вдруг снова смягчилось, но глаза все еще ярко блестели, взгляд был обращен глубоко в себя.

Пора было сделать перерыв. Я вывел группу из гипноза и обменялся парой слов с каждым из пациентов. Юсси пробормотал что-то про паука и замкнулся. Я пошел в туалет, Сибель исчезла в направлении курительной комнаты, а Юсси, как всегда, встал у окна. Когда я вернулся, Лидия достала банку шафрановых сухариков и стала всех угощать.

– Экологически чистые, – сказала она и жестом пригласила Марека взять пару сухариков.

Шарлотте улыбнулась и отгрызла крошку с края.

– Сама пекла? – спросил Юсси с неожиданной улыбкой, осветившей все его тяжелое мощное лицо.

– Чуть не спалила, – призналась Лидия и с улыбкой покачала головой. – Ввязалась в ссору на игровой площадке.

Сибель громко хихикнула и проглотила свой сухарик в два укуса.

– Из-за Каспера. Когда мы вчера пришли на площадку, какая-то мамаша подошла ко мне и сказала, что Каспер ударил ее девочку лопаткой по спине.

– Черт, – прошептал Марек.

– Я прямо похолодела, когда это услышала, – сказала Лидия.

– Как же вести себя в подобных ситуациях? – учтиво спросила Шарлотте.