Падший - Павел Корнев (2016)

Дальше обнаружилась ржавая решетка с навесным замком. Надолго она нас не задержала: от влажности подземелья не самый качественный металл давно потерял прочность, к тому же я не церемонился и орудовал фомкой в полную силу. Никакие сторожа услышать грохот теперь не могли.

За решеткой начался узкий низкий ход с неровной кладкой стен, и это полностью соответствовало выдвинутому Альбертом предположению, если бы не одно «но»: пол явственно уходил под уклон, а не поднимался. Тянуться к расположенной выше по склону горы электростанции коридор просто-напросто не мог.

Черной полосой на полу темнела засохшая кровь, постепенно эта полоса становилась уже и уже, пока не прервалась совсем. Расстояние оказалось слишком велико, какое бы существо ни тянуло кровь к себе, от смерти медиума оно ничего не получило.

Через пару минут мы вышли в круглое помещение с куполообразным потолком, кладка стен здесь была несказанно более ровная и чем-то напоминала работы античных каменщиков. Терявшийся в темноте проход уже не был прямым – те, кто его прокладывал, без всякого сомнения, учитывали рельеф местности.

– Потрясающе! – ошарашенно прошептал поэт и вдруг задрал голову. – А это что такое? Лео, посвети!

Я поднял фонарь и сразу понял, что именно привлекло внимание друга: в каменном куполе зияла неровная дыра, через которую в подземелье завели толстый провод в обмотке, весьма напоминающий те, что шли от электростанции до линии электрической конки. Точнее – проводов было два, но один болтался перебитым.

Я посветил под ноги и увидел обрывки обмотки, осколки камней и немного земли.

Альберт прошел к дальнему выходу из подземелья и принялся изучать уходившие туда провода: целый и перерубленный.

– Срез чистый, и медь еще не потемнела, – определил он.

– Не трогай! – предупредил я. – Может быть под напряжением.

– Сомневаюсь, – пробормотал поэт. – Знаешь, Лео, это дурно пахнет. Похоже, мы попали в служебные помещения станции питания электрической конки. Если нас обвинят в чем-то противозаконном…

– Брось! – одернул я приятеля. – Вспомни, контактная сеть идет по проводам. Здесь нечто иное. Идем!

– Постой! – встрепенулся тот. – Слышишь?

Я прислушался и уловил непонятную дрожь. Она быстро усиливалась, вскоре под ногами завибрировал пол, а потом из пролома в потолке прямо на голову посыпалась земля. Но панике я поддаваться не стал и удержал уже готового кинуться наутек Альберта на месте.

Стены прекратили дрожать так же скоро, как и начали, но поэт не преминул выказать свое недовольство:

– У тебя абсолютно неправильные инстинкты, друг мой. Это настораживает.

– Просто полагаюсь не на инстинкты, а на трезвый расчет, – парировал я и двинулся дальше по проходу. – Ты уже понял, что это было?

– Вагон? – блеснул интеллектом Брандт. – Мы дошли до рельсов?

– И значит, направляемся в город.

– Не нравится мне это…

– Можешь подождать меня здесь.

– Смеешься?! – возмутился Альберт и поспешил следом.

Покрытые пылью провода тянулись под высоким потолком на протяжении всего подземного хода, каким-то чудом они не пострадали при обвалах, хотя несколько раз нам приходилось перебираться через каменные завалы, а в одном месте и вовсе брести по колено в воде.

– Зараза! – выругался Альберт. – Мои новые туфли!

Я смахнул с лица лившуюся с потолка воду и призвал его к молчанию.

– Тише! Не ровен час, ход обвалится!

Но на самом деле беспокойство вызвал не столько риск оказаться погребенными под завалом, сколько непонятное жужжание на самой грани слышимости, размеренное и несмолкаемое. Неживое, раздающееся будто прямо в голове.

Мы прошли еще немного, и Альберт замедлил шаг.

– Трансформатор гудит? – предположил он.

– Раз есть провода, почему не быть трансформатору? – буркнул я.

– Не нравится мне это, – вздохнул поэт и оглянулся назад. – Не пора ли вернуться?