Сад костей - Тесс Герритсен (2018)

— Да, сэр. Я и вправду не знаю человека добрее. Он и его супруга всегда с радостью принимали меня в своем доме. Он сам обучал меня физике и давал книги из личной библиотеки. Похоже, каждый месяц в ней появляются новые тома, и он разрешал мне брать любые. Романы. Книги по греческой и римской истории. Произведения

Драйдена, Поупа и Спенсера[3]. У него невероятное собрание.

Гренвилл улыбнулся:

— И вам оно очень пригодилось.

— Книги были моим спасением, — признался Норрис, внезапно смутившись оттого, что использовал такое сильное слово.

Но слово было точным — книги спасали его от безрадостных вечеров, проведенных на ферме, когда они с отцом почти не разговаривали. Если им и приходилось перемолвиться словечком, то лишь о сене, которое еще не просохло, или о том, что корове пришла пора телиться. Они никогда не обсуждали то, что мучило обоих.

И никогда не станут это обсуждать.

— Жаль, что отец не ободряет вас, — проговорил Гренвилл. — Но даже без особых преимуществ вы уже многого добились.

— Я нашел себе… занятие… здесь, в городе. — Пусть даже работа с Джеком Берком вызывала у Норриса отвращение. — Мне хватает на оплату учения.

— Ваш отец не оказывает содействия?

— Ему почти нечего посылать мне.

— Надеюсь, с Софией он был щедрее. Она заслуживает большего.

Норрис был поражен, услышав это имя.

— Вы знаете мою мать?

— При жизни моей супруги Абигейл София была ее лучшей подругой. Но это было много лет назад, еще до вашего рождения. — Гренвилл немного помолчал. — Когда София вдруг вышла замуж, мы оба были удивлены.

Но самым удивительным, подумал Норрис, наверняка был тот факт, что в мужья она выбрала малообразованного фермера. Хоть Айзек Маршалл и был красивым мужчиной, его никогда не интересовали музыка и книги, которые так высоко ценила София, его не интересовало ничего, кроме зерна и домашнего скота.

Немного поколебавшись, Норрис спросил:

— А вы знаете, что моя мать больше не живет в Белмонте?

— Я слышал, что она в Париже. Она до сих пор там?

— Насколько мне известно.

— Однако наверняка вы не знаете?

— Она так и не написала. Думаю, ей было непросто жить на ферме. И она… — Норрис осекся, воспоминание о том, как уезжала матушка, внезапно сжало ему грудь, словно чья-то рука.

Днем ее отъезда была суббота, и Норрис почти не помнил его, потому что был очень нездоров. Он был слаб и по прошествии нескольких недель, когда, еще нетвердо держась на ногах, Норрис вошел на кухню и увидел своего отца, Айзека, тот стоял у окна, глядя в летний туман. Отец обернулся к Норрису, его лицо носило такое сдержанное выражение, словно они были чужими друг другу. «Я только что прочитал письмо от твоей матери. Она не вернется», — вот и все, что сказал Айзек, затем он вышел из дома и отправился в хлев доить коров. Зачем нужен муж, который страстно увлечен тяжелой работой и испытывает восторг при виде хорошо вспаханного поля?

Мать сбежала именно от Айзека, именно он стал причиной ее отъезда.

Время шло, писем больше не было, и Норрису пришлось признать ту страшную правду, с которой одиннадцатилетний ребенок сталкиваться не должен: его матушка сбежала и от него тоже, оставив Норриса на попечение отца, который любил коров больше, чем собственную плоть и кровь.

Норрис втянул воздух в легкие и, выдыхая, представил себе, что вместе с воздухом уходит и его боль. Но боль не утихала — он по-прежнему жаждал хотя бы одним глазком взглянуть на женщину, которая подарила ему жизнь.

А потом разбила ему сердце. Норрису вдруг до того захотелось покончить с разговором, что он сказал довольно резко:

— Я должен вернуться в анатомическую залу, сэр. Это все, о чем вы хотели поговорить со мной?

— Есть еще кое-что. Насчет моего племянника.

— Чарлза?