Аспект дьявола - Крейг Расселл (2019)

Неловкость вернулась, когда Виктор притянул к себе Юдиту и поцеловал ее. Она ответила на поцелуй со страстью, близкой к горячности, и их любовные ласки были внезапными и стремительными. Виктору понравилась страстность Юдиты, но что-то в почти неистовом рвении, с которым она занималась любовью, беспокоило его. Казалось, она отчаянно цеп лялась за жизнь, которая вот-вот может ускользнуть.

После этого они лежали в постели, курили и разговаривали.

Виктор все время возвращался мыслями к сеансу.

– Как же странно, – размышлял он. – Я так и не понял, что произошло. Хотя психиатрия по определению имеет дело со странностями.

– Послушай, я никогда не спрашивала тебя… Почему ты стал психиатром? – вдруг спросила Юдита.

– Почему? – Виктор пожал плечами. – Не знаю, наверное, это была случайность. Эта дисциплина была мне интересна.

Она склонила голову на бок и поддразнивающе улыбнулась.

– Возможно, я тебя еще недостаточно хорошо знаю, но мне кажется, что ты не из тех, кто делает что-то случайно. У тебя все разложено по полочкам, ты подо все подводишь обоснование. Ну-ка, доктор Косарек, признавайтесь, какова реальная причина? Почему вы решили провести свою жизнь, погружаясь в самые темные уголки человеческой психики? Могу поспорить, в этом есть какой-то страшный секрет. – Увидев выражение лица Виктора, она тут же сменила тон: – Прости, я не должна была шутить…

Виктор покачал головой.

– Да нет, все нормально. Честно говоря, я стараюсь поменьше вспоминать об этом, но ты угадала, я точно знаю, почему стал психиатром. Дело в том, что моя мама страдала от депрессии. Величайшая из великих печалей… В конце концов она покончила с собой. Она повесилась, а я обнаружил ее. Я был тогда мальчиком…

Юдита села на кровати, прикрыв грудь.

– О боже, Виктор… Мне не стоило…

– Все нормально, – повторил он и грустно улыбнулся, – это было давно. Но, понимаешь, я хотел разобраться, что заставило ее покончить с собой. То есть причина была… Это было связано с тем, что случилось с моей сестрой.

– С твоей сестрой?

– Да. У меня была младшая сестра, Элла. Она погибла в результате несчастного случая, когда ей было семь лет. Утонула. Мама винила себя, она не смогла справиться с поглотившими ее чувствами. Хотя у нее был я…

– Ох, Виктор, я… я не знаю, что сказать. Я так виновата. Я не должна была шутить…

– Не бери в голову, – он улыбнулся, но глаза оставались мрачными. – Я давно смирился с этим.

– Мой отец знает об этом? – спросила Юдита.

– Да, знал. Как и доктор Юнг. Первый вопрос, который они оба задали мне: «Почему вы интересуетесь психиатрией и психоанализом?» Доктор Юнг говорил, что психиатрия способна ответить на любой вопрос любого человека. Но самый сложный вопрос – это личный вопрос к себе самому. Я думаю, он прав.

Некоторое время они молчали. Юдита положила голову Виктору на плечо. Постепенно преодолевая неловкость, они возобновили разговоры о жизни в клинике. Заговорили о Кракле, который становился все менее сдержанным в демонстрации своих антисемитских взглядов.

– Хочешь, я поговорю о нем с профессором Романеком? – спросил Виктор.

– Романек ничего не может сделать, – вздохнула Юдита. – Кракл – нацист, а их все боятся. Никто не хочет наживать врагов среди них – а вдруг они окажутся у власти. То, что происходит в Германии, происходит и у нас. Таких, как Кракл, много, и они могут победить.

– Я не боюсь Кракла и таких, как он. Я сам поговорю с ним.

Юдита замотала головой.

– Нет-нет, не делай этого! Это только усугубит ситуацию.

– Мы не можем позволить Краклу…

– Не вмешивайся, – перебила она. – Готов ли ты принять это или нет, единственное, что сейчас можно сделать, это бежать из Чехословакии, бежать из Европы. Для таких, как я, это единственный шанс на спасение.

Виктор удивленно рассмеялся.

– Ты же не серьезно?