Аспект дьявола - Крейг Расселл (2019)

– Э, да вы, похоже, отправились навстречу открытиям без достаточной подготовки. Вы предприняли попытку найти нечто, что живет и в поврежденном, и в здравом уме, внутри других и, конечно же, внутри вас. Но вы не нашли время подумать над тем, что вы можете обнаружить.

– А что я обнаружил?

– Вы обнаружили меня.

– Расскажите о преступлениях, совершенных Зелены, об убийстве его жены и детей. Вы были там? Это вы их убили?

– Жена лесоруба уходила в лесную глушь. Она искала демонов, духов и элементалей в темных непроходимых чащах. Она охотилась за тем, чего боялась больше всего. Это ее и сгубило. Она нашла, что искала. Она нашла меня. И теперь, мой дорогой Виктор, вы бродите по точно таким же темным лесам. Вы сейчас заблудились в чаще ума. Вам надо позаботиться о том, чтобы это и вас не сгубило.

– Можете ли вы указать мне путь?

– К свету? – Зелены красиво и злорадно улыбнулся со своей кушетки. – И что же должно послужить в качестве света? Уж не рай ли вы имеете в виду? Но я не поведу вас туда, нет. Доверьтесь мне, мой дорогой доктор Косарек, и я поведу вас во тьму за пределами вашего воображения. Но это подождет, пожалуй. Сейчас я должен идти.

– Почему? – спросил Виктор.

– Ваш пациент умирает от передозировки наркотика, который вы ему вкололи. Но не волнуйтесь, мы еще пообщаемся.

С этими словами Зелены закрыл глаза.

– Павел?

Пациент снова перестал реагировать. Его дыхание опасно замедлилось. Виктор нажал на кнопку тревоги, и санитары сразу ворвались.

– Принесите мне пикротоксин из аптеки, – закричал Виктор. – Три ампулы. Немедленно!

Он навис над пациентом, вновь пытаясь привести его в сознание при помощи болевого стимула. Но Павел Зелены лежал неподвижно, постепенно уходя из жизни.

«Так вот, – подумал Виктор, – где скрывается дьявол».

На грани смерти.

17

В комнате витали отголоски сеанса – работал магнитофон. Виктор смутился, услышав эхо собственного голоса, но еще больше его взволновал низкий голос «мистера Хоббса», резонирующий от стен.

Когда запись подошла к концу, Виктор повернул неуклюжий бакелитовый рычаг, чтобы выключить режим воспроизведения. У стола собрались профессор Романек, доктор Платнер и Юдита, собираясь обсудить услышанное.

– Но это невозможно, – профессор Романек невидящим взглядом уставился на пустую кушетку. – Вы говорите, в самом начале звучал английский? Простите, я вообще не говорю по-английски.

– Я сам едва говорю по-английски, но это был превосходный английский, – ответил Виктор. – Откуда простой дровосек из Силезии мог его знать?

– И еще немецкий, – подхватил Ганс Платнер; его лицо было непроницаемым, как и Романек, он, не отрываясь, смотрел на пустую кушетку, как будто она могла дать ответ. – Вы заметили, как он говорит по-немецки? Это речь культурного, образованного человека, возможно даже немного старомодная. А что, если Зелены не тот, за кого себя выдает?

– Я не понимаю… – пробормотал Романек.

Платнер обратился к Виктору:

– Верите ли вы, что все, что мы только что услышали, – это голос дьявола в уме Зелены? Ваш так называемый дьявольский аспект?

– Я не знаю, – нахмурился Виктор. Правда заключалась в том, что, испытав восторг открытия, он начал испытывать сомнения. – Но я верю вот во что: что бы это ни было, в этой записи мы услышали нечто очень важное.

– Давайте на мгновение признаем, что вы правы. Будь это аспект дьявола или какой-то другой аспект психики пациента, так называемый мистер Хоббс не может знать или делать то, чего не может знать или делать Зелены.

– Полагаю, это так…

Платнер снова обратился к Романеку:

– Тогда то, что мы услышали, является продуктом разума Зелены. Делаем вывод: Зелена свободно изъясняется на английском и немецком языках, значит, он не может быть простым дровосеком, которым притворяется.

– Тогда кто же он? – спросил Романек.

Платнер пожал плечами.