Аспект дьявола - Крейг Расселл (2019)

Чем бы это ни было, я знала, что это очень плохо – просто так стоять, ожидая своей участи. Я спросила маму, где мы находимся, и она сказала тем же спокойным, покровительственным тоном, как тогда, в Вене: «Мы сейчас там, где должны быть». Именно в этот момент небо вдруг потемнело, затянутое черной тучей. Потом я проснулась. – Она повернулась к нему и обхватила его лицо ладонями. Пальцы были ледяными. – Ты поедешь? – спросила она.

– Поеду? Куда поеду?

– Далеко. Подальше от Европы. В Америку. Виктор нервно засмеялся.

– А как же работа, исследование…

– Ты можешь найти работу в Америке. Можно получить финансирование под твои исследования. Готова поспорить, что там это гораздо проще, чем здесь. Если нацисты захватят власть, европейская психиатрия умрет. Ты наверняка слышал, какого взгляда они придерживаются: что вся психиатрия и психология – это надувательство, придуманное евреями. Поверь, Виктор, если эти ублюдки захватят власть, лечением психических расстройств будут заниматься на бойнях. Если бы мы поехали в Америку, я бы тоже нашла работу. Мы были бы свободны от всего этого безумия. Она отдернула руки, увидев, как изменилось выражение его лица. – Извини, – пробормотала она, отворачиваясь. – Мы и вправду только недавно познакомились. Это не твои проблемы.

Он взял ее за плечи и развернул лицом к себе.

– Это не так. Это совсем не так, Юдита. Просто я не знаю, верю ли, что здесь все будет так плохо, как ты думаешь. Мне кажется, мы должны подождать и посмотреть.

– Как бы не опоздать, – удрученно проговорила она. – Я, еврейка, могу оказаться на такой лесной поляне в реальности. Я знаю, почему мне снится это, понимаешь? Я знаю, что означает поляна в лесу, – погромы. Вот что они будут делать: уводить евреев в леса и убивать их там, оставляя птицам и животным перебирать кости. Вот что нас ждало в этом сне. Вот что они собираются сделать с нами.

– Послушай, Юдита, давай просто отложим это до тех пор, пока я не закончу работу с пациентами в замке. Если все станет еще хуже, обещаю, что вытащу тебя и твоего отца отсюда. Клянусь. Что думаешь?

Она кивнула.

– Хорошо, – сказала она, но в ее глазах таилось нечто темное и отчаянное.

19

Профессор Романек настоял на своем присутствии на следующем сеансе с Павлом Зелены. Виктор попытался выразить протест, сказав, что для достижения необходимого эффекта на сеансе наркосинтеза должны быть только двое: опрашивающий и опрашиваемый.

– Даю вам слово, что буду молчать и сидеть в отдалении от вас и пациента, – сказал Романек уже знакомым Виктору тоном сельского врача. – Я не намерен вмешиваться. Если у меня возникнут какие-либо вопросы или замечания, я передам вам записку, но это на крайний случай, а так я останусь простым наблюдателем. Надеюсь, вы понимаете, почему я чувствую необходимость прийти к вам на сеанс, доктор Косарек. То, что я услышал в записи, мягко говоря, обескураживает. Мне как врачу хочется лично услышать, как мистер Хоббс объяснит свое присутствие в столь негостеприимной личности, как Дровосек.

Несмотря на то что Виктор сопротивлялся до последнего, правда была в том, что он находил идею профессора Романека странно обнадеживающей. По какой-то необъяснимой причине его страшило возможное возвращение мистера Хоббса, и поэтому в душе он был рад, что останется в комнате не один.

Прошлый сеанс показал, что мистер Хоббс скрывается в самых закрытых уголках подсознания Дровосека. Поэтому, прежде чем вводить ему такую же большую дозу скополамина и амитала натрия, как и в прошлый раз, он убедился, что у него в наличии достаточное количество пикротоксина под рукой.

Пока санитары пристегивали Павла Зелены ремнями к кушетке, Виктор заметил, что сегодня пациент выглядит каким-то дерганым. Вероятно, хоть Зелены и утверждал, что ничего не помнит о прошлом сеансе, он тоже боялся возвращения Хоббса.