Аспект дьявола - Крейг Расселл (2019)

– Значит, встречу отменили? – в конце концов переспросил Виктор.

– Нет, не отменили, просто перенесли. По словам профессора Романека, какой-то детектив из Праги хочет поговорить с Мачачеком. Эта женщина, которую убили, имела отношение к торговле стеклом. В полиции подчеркнули, что с Мачачеком они намерены поговорить не потому, что подозревают его в причастности к давнишним преступлениям, а как со специалистом по производству и сбыту стекла.

Виктор кивнул. Ему вдруг вспомнились красивые рюмки из богемского стекла. Такие изысканные, элегантные и такие неуместные в квартире Филипа.

6

Михала Мачачека привели в комнату в башне. Виктор не стал откладывать сеанс наркосинтеза.

Внешне Мачачек не был похож на жестокого и кровожадного убийцу, как, впрочем, и Леош Младек, и Хедвика Валентова. Низкорослый Мачачек был толстым до такой степени, что его фигура напоминала яйцо; лысый купол головы окружала узкая полоска черных волос на носу примостились очки без оправы.

Коллекционер Стекла показался Виктору человеком суетным, склонным к патологической нетерпеливости. Когда его привели, он всем своим видом показывал, что не может терпеть все неудобства, связанные с его заключением в клинику. Он не переваривал Виктора и кривился на санитаров. Он не мог терпеть того, что Земля недопустимо медленно крутится.

В его нетерпении Виктор распознавал симптомы мегаломании[37] и нарциссического комплекса: Мачачек испытывал эгоистические чувства обладания вся и всем, он верил в то, что мир и Вселенная существуют исключительно для удовлетворения его потребностей.

Для достижения целей, которые поставил перед собой Виктор, это было сложнейшим препятствием. Болезненно разбухшее эго Мачачека как крепкий и несговорчивый швейцар охраняло двери, ведущие в бессознательное. Но смысл сеансов наркосинтеза состоял именно в том, чтобы подчинить несговорчивое эго пациента воле врача и широко распахнуть эти двери.

Для достижения желаемого эффекта Виктор увеличил дозу транквилизаторов. Постепенно дрожь в пальцах прекратилась, выражение лица смягчилось, взгляд перестал метаться. Казалось, этот толстяк впервые в присутствии Косарека успокоился.

Виктор решил дать Мачачеку несколько минут отдохнуть, прежде чем углубиться в его подсознание. Пока нечем было заняться, он разглядывал комнату. Высокий сводчатый потолок удерживали балки из той же породы древесины, что и единственная дверь. Толстые крепкие стены, покрытые штукатуркой, немного сужались к потолку. Он таили в себе историю. Камни были уложены, как в незапамятные времена, но видны были следы перестроек. Возможно, где-то здесь скрывается та самая дверь, за которой навеки был заточен Ян Черное Сердце. А может, как гласит местная легенда, была здесь и еще одна секретная дверь, через которую этот монстр вышел за пределы замка. Виктор с усмешкой подумал, что аллегорически основной функцией этой комнаты стало высвобождение монстров.

Мачачек не возражал, когда Виктор сделал ему вторую инъекцию – возможно, он и сам наслаждался тем, что его покинуло беспокойство. Прошло еще несколько минут, и Виктор нажал на неуклюжий рычажок из бакелита на магнитофоне, обозначив таким образом, что сеанс начался. Как обычно, сначала он задавал вопросы, руководствуясь тем, что прочитал о детстве и юности Мачачека в его личном деле, затем перешел к периоду, когда Михал учился на бухгалтера. Несмотря на львиную дозу лекарств, Мачачек сгущал краски, суетливо перескакивал с одного на другое, путался в деталях, преувеличивал свои достижения в любом деле, о котором вспоминал. Пару раз он даже попытался оспорить право Виктора задавать вопросы. Но постепенно разбухшее эго маленького человека сдулось, и пациент стал покладистее.

Он покорно рассказал Виктору свою историю.