Девушка в лабиринте - Донато Карризи (2019)

Еще с этого устройства Бруно мог выходить в базы данных любого правительственного учреждения или подразделения полиции. Вторгаться в информационные системы предприятий или акционерных обществ. Добывать нужные сведения из перечней банковских операций и страховых полисов. Все это он проделывал, нимало не опасаясь, что его обнаружат.

Куском изоленты он прикрепил справку с рисунком молодого браконьера к лампе на гибком штативе, так, чтобы иметь изображение перед собой почти на уровне монитора.

– Посмотрим, получится ли тебя найти, – пригрозил он странной звероподобной фигуре с глазами сердечком. Потом запустил поиск, вставив в строку ключевое слово: «кролик».

Вначале Бруно прочесал банк данных, хранящийся на сервере сил правопорядка. Возможно, похититель Саманты в прошлом совершил другие преступления, пусть незначительные. Может быть, использовал маску, чтобы скрыть свои подлинные черты.

На мониторе показался длинный список преступлений. Кража кроликов, жестокое обращение с кроликами, наконец, история какого-то типа, который переоделся гигантским кроликом и приставал к женщинам на дороге. Дженко быстро проглядел список и не обнаружил ничего ценного. Потом решил сузить поиск, введя в строку второе слово.

«Дети».

Перед ним возник новый перечень. Не было предела человеческой жестокости. Отравленные пасхальные кролики из шоколада, которых какая-то психопатка раздавала детям у школы. Наркотики, спрятанные в плюшевых кроликах, которых перевозили несовершеннолетние курьеры. Не говоря уже о «крольчатках», девочках, которые позировали голышом перед веб-камерой в обмен на безделушку, приобретенную онлайн, или на подзарядку мобильника.

Здесь Бруно тоже не нашел ничего интересного. Тогда решил расширить временной диапазон, отступая все дальше в прошлое.

И тут внимание детектива привлек файл некоего Р. С., мальчика из восьмидесятых годов. Имя несовершеннолетнего не разглашалось, поскольку дело было связано с сексуальными домогательствами.

В то время Р. С. было десять лет. Он исчез однажды утром в понедельник и появился как ни в чем не бывало три дня спустя.

Между данным делом и похищением Саманты Андретти прошло почти двадцать лет. Маловероятно, чтобы оба исчезновения были делом рук одного и того же человека.

Кроме того, ключевое слово «кролик» обнаружилось не в скупом полицейском протоколе, описывающем произошедшее, а в пометке внизу страницы, куда, возможно, попало по ошибке.

«Исчезновение несовершеннолетнего – психологическая помощь – кролик – социальные службы – категорически не подлежит разглашению».

Относительно прочего имелась отсылка к отделу пропавших без вести.

Лимбу.

То был самый непроницаемый отдел в Управлении полиции. Данные, касающиеся исчезновения детей, держались в секрете. По статистике, пропадало примерно по одному ребенку в день, но официальные данные о количестве пропавших не разглашались. Причина простая: правда, что некоторые из пропавших добровольно возвращались назад, но судьба других так и оставалась неразгаданной тайной. А это, конечно, не способствовало доброй славе Управления.

Вот почему архив Лимба так и не оцифровали и в Интернете не было никаких его следов.

Двадцать лет, покачал головой Дженко и решил было перейти к другому промежутку времени. Но дело «Р. С.» являлось единственной зацепкой, и, возможно, стоило покопаться в нем. Существовало два способа: пойти в отдел пропавших без вести и запросить соответствующую папку, которую, весьма вероятно, уже уничтожили, или, прибегнув к более хитрой стратегии, начать с телефонного звонка.

Бруно выбрал второе.

Он вышел на сайт Управления и стал искать информацию о контактах с Лимбом. Начальницу отдела звали Мария Элена Васкес – это имя он уже где-то слышал.

Бруно записал номер, набрал его. Длинные гудки, и никакого ответа. Это невозможно, подумал он. Пусть ночь, но, согласно новому распорядку, рабочее время еще не кончилось.