Девушка в лабиринте - Донато Карризи (2019)

Она встает и бежит следом. Слышит смех, топот ножек. Это игра, единственная хорошая игра в лабиринте. Она нагоняет девочку, та поворачивается, с любопытством смотрит на нее большущими глазами. И улыбается. Потом тянется к маме. Та берет ее на ручки. Счастливая до слез. Ей хочется одного: приласкать девочку. Свою дочку.

– Иди ко мне, малышка… – шепчет она. Прижимает ребенка к груди. Целует в лобик, и девочка кладет ей голову на плечо.

С ее рождением все изменилось. Ради нее стоило продолжать жить. К счастью, миновало худшее время, когда малютка плохо росла, потому что там, внизу, нет солнца. Порошкового молока всегда не хватало, да и детские смеси приходилось экономить. Однажды она простудилась, и кашель никак не проходил. Вечный страх: вдруг дочка заболеет, она такая хрупкая, маленькая, и никто не поможет, если что-то случится. Когда они спят вдвоем на матрасе, брошенном на пол, мама кладет ей руку на грудь, хочет убедиться, что девочка дышит. И ощущает биение крохотного сердечка…

Сердце на стене перестало биться.

– Как же я об этом забыла? – спрашивает Саманта с глазами, полными слез.

– Не думаю, Сэм, что ты забыла, – утешает ее доктор Грин. – Всему виной наркотики, которыми накачивал тебя похититель, чтобы иметь над тобой полную власть.

Она боялась спросить, но лучше уж узнать сразу.

– Как вы думаете, что сталось с девочкой?

– Не знаю, Сэм. Но может быть, мы вместе это выясним… – Доктор встал, прошел к капельнице, уменьшил приток лекарства. – Теперь тебе нужно поспать. Позже мы продолжим беседу.

23

Для садиста-утешителя смерть – чисто побочное явление.

Дженко повторял про себя слова, сказанные Делакруа при их встрече в полицейском участке, когда он пытался предупредить детектива о том, насколько опасен психопат, с которым они имеют дело.

Вот почему Банни убил Линду чужими руками. Ублюдок сам марался в крови только при крайней необходимости, как в случае Тамитрии Уилсон, которая знала его настоящее лицо. С точки зрения монстра, в том, чтобы причинить смерть, нет ничего забавного. Другое дело – показать убийство в прямой трансляции, подумал он, вспомнив картинки, неожиданно всплывшие из глубокой Сети.

– Жаль твоего дружка, – заметил Бауэр.

Дженко поглядел на него искоса, без обиды, скорее не веря тому, что услышал. Этот говнюк никак не мог признать Линду женщиной. Не со зла, из пренебрежения. Для Бруно это звучало непростительно, хуже, чем прямая издевка.

Он видел, как Линду укладывали на носилки. Пронесли мимо него в черном мешке прямиком в морг. И теперь, сидя на поребрике в окружении патрульных машин со включенными мигалками, был вынужден выслушивать нелепые соболезнования полицейского, который его ненавидел.

Бруно вспоминал их последний телефонный разговор. Линда переживала из-за него. Подруга представить себе не могла, что и ее конец настолько близок.

С другой стороны, когда встречаешься с умирающим, разве придет в голову, что смерть заберет тебя первым!

К нему подошел Делакруа.

– Как ты? – спросил он с участием, похоже, искренним.

– В порядке, – буркнул Бруно. Неправда: он чувствовал свою вину. Линда умерла потому, что он не сумел ее защитить.

С другой стороны, обнаружив, что скоро умрешь, ты как-то не думаешь, что кто-то другой может тебя опередить.

– Кто он? – Бруно имел в виду убийцу подруги.

– Питер Форман, дантист, – ответил полицейский. – Женат, две дочки-блондинки, Мэг и Джордан.

– Он не соврал? Кто-то на самом деле заставил его убить Линду? – Дженко не мог выкинуть из головы увиденное.

– Увы, так и есть, – подтвердил Делакруа. – Короткое время назад спецназ ворвался в дом Формана в Ласервиле. Нашли жену и дочерей запертыми в подвале, перепуганными, но невредимыми. Женщина уверяет, будто мало что понимала в происходящем: она в шоке, твердит все время, что человек в маске кролика проник в их дом, пока она спала.