Волчья река - Рэйчел Кейн (2019)

Я плакала, когда во время суда надо мной медэксперт зачитывал результаты исследования тела каждой из жертв Мэлвина. Я заставляла себя слушать, знать, как они страдали от рук человека, который сидел за моим кухонным столом, спал в моей постели и был отцом моих горячо любимых детей. Я заставляла себя выдержать это – как пришлось выдержать их родным. Я уже знаю, что произошло с Кэлли, и даже сухого клинического отчета оказалось более чем достаточно. Я никогда не слышала этого в хищном, эмоциональном пересказе Мэлвина. Он наверняка смаковал подробности, тщательно подбирал каждое слово.

– Сливай в меня, – говорю я Сэму. – Расскажи мне.

Мы сидим бок о бок на кровати в пустой, безликой комнате мотеля, и он пытается. Снаружи небо над деревьями становится совсем темным, на нем загораются звезды, и я смотрю на них сквозь слезы, наворачивающиеся на глаза и текущие по щекам холодными каплями. Это ужасно – в безмолвной ярости слушать о том, что сделал Мэлвин и что чувствует Сэм. Я хотела бы, чтобы это оказалось за пределами моего понимания, но все это слишком знакомо. Я могу вообразить себе каждую стадию этого, каждый порез, каждый крик – в ужасающих подробностях. По завершении рассказа Сэм дрожит и тяжело дышит. Я жалею о том, что у нас нет спиртного. Сейчас я чувствую себя грязной, на душе у меня тяжесть и невыразимая скорбь, но я знаю, что Сэму важно было этим поделиться, не держать это в себе.

Несмотря на все наши намерения, Мэлвин все же дотянулся из своей могилы, чтобы причинить нам боль. И я не знаю, когда это прекратится. Вероятно, в этом и заключался его план: заставить нас танцевать под его дудку так долго, как это возможно. Быть может, тот человек из Ричмонда и есть конечное звено этой цепочки.

А может быть, их еще много. У Мэлвина всегда были фанаты.

– Последнее, что он написал, – говорит Сэм, – это то, как она умоляла его убить ее. Умоляла его много часов. Он записал это. Заявляет, что пришлет мне эту запись. – Он сглатывает. – Я говорю о нем так, словно он еще жив. Но, должно быть, он спланировал это, и кто-то другой теперь рассылает за него эти штуки. И это все равно, как если б он остался жив.

Я вздрагиваю, потому что Мэлвин снова нашел способ совершить невероятную жестокость. Жду, пока мой голос перестанет дрожать, потом говорю:

– Я нашла имя этого человека и адрес в Ричмонде. Кец в курсе, и мы не дадим ему больше причинять кому-то вред. Мэлвин надеялся сделать тебя своей последней жертвой. Не позволяй ему этого.

Сэм медленно кивает.

Я не уверена, что он сможет сопротивляться.

После нескольких секунд молчания Сэм встает, берет свои умывальные принадлежности и идет в санузел. Я слышу, как включается душ. Ложусь навзничь на кровать и смотрю в потолок. Он на удивление чистый, без подтеков от воды. Я ненавижу это. Я ненавижу, что Мэлвин по-прежнему стоит между нами, ухмыляясь во все зубы, словно череп.

Снимаю с себя все, кроме трусов и легкой футболки, и залезаю в кровать. Здесь так жарко и сыро, что я отбрасываю одеяло и оставляю только верхнюю простыню. Вода в душевой льется долго, долго. Так легче; я вспоминаю, сколько раз пыталась смыть с себя боль, вину, невысказанный гнев. Сэму нужно снова почувствовать себя чистым, но я сомневаюсь, что душ поможет ему в этом.

Когда Сэм наконец выходит из ванной, то останавливается на пару секунд. Я полагаю, что он пытается рассмотреть, сплю ли я. Поэтому говорю:

– Если хочешь занять другую кровать, то это ничего. Я понимаю.